Вопросов не было. Вернее как… были, куда ж без них, по крайней мере у старшего помощника, но, не к Рейхстратегу, а к самому себе. Денис ощущал в происходящем некую двойственность – с одной стороны все было вполне себе реально: приятная телесная опустошенность, оставшаяся после Тирэн; зверский голод из того же источника; свежий ветерок, обдувавший лицо; вкусные запахи, доносящиеся с кухни; отсутствие обязательной парангской вони – как ни крути, а не бомжатник какой, а дворец Рейхстратега! Все очень вещественно и материально – плотный мир, однако!

И все же… С другой стороны, он чувствовал какую-то неестественность происходящего: все эти гвардейцы, Епископы, свита, Рейхстратег… Сон – не сон, кино – не кино… Короче говоря какая-то херня. То ли сон реалистичный до омерзения, то ли такая же омерзительная явь. Хрен редьки не слаще.

Поэтому и вопрос, который задавал себе Денис, был сильным – сродни каноническим: Кто виноват? и Что делать, а именно – какого дьявола они с Шэфом здесь делают? Здесь – это в одной шеренге с Епископами, с гвардейцами за спиной и Кирсаном перед строем. Нет – умом все было понятно и логично – явились в Высокий Престол, чтобы надрать задницу злобному Ортегу-ар-Фарану, который взял моду охотиться на компаньонов по всей Сете. Правда, по ходу пьесы выяснилось, что Ортег фигура второстепенная – исполнитель, а заказчик совсем даже не он, а мутный Негро, но суть дела от этого не менялась. Источник опасности должен быть ликвидирован! Проблему надо решить по-любому – это очевидно, и никуда от этого не деться – надо Федя, надо! Но…

Но… как-то не так представлял себе все это Денис, думал все будет, как обычно – пришли, увидели, победили – сколько уже магов разного калибра ухайдакали с любимым руководителем – будет еще один на счету – еще одна голова с рогами будет висеть в «охотничьем зале». Ан нет – все пошло шиворот-навыворот – пошли по шерсть, а пришли стрижены – от воспоминаний о пыточной камере даже морозец по коже пошел. Потом какое-то чудесное спасение… очень уж чудесное, честно говоря, и теперь они будут добровольно-принудительно участвовать в… А в чем кстати? Да в гражданской войне! – если называть вещи своими именами. Как-то так получается…

Был во всем происходящем какой-то налет нереальности, что-то от шоу, или игрищ реконструкторов – по крайней мере так это ощущалось старшим помощником. И внезапно он понял почему. Дело было в том, что умом-то он понимал, что предстоящее действо смертельно опасно, что остаться в живых шансов столько же, как и наоборот, если не меньше, а вот на уровне чувств этого осознания не было. Почему? – кто ж его знает. Так что к Кирсану вопросов не было. А к кому были – непонятно.