Мнения остальных центурионов плавно распределились в следующем спектре: Домн Вирилад предлагал немедленно трубить сигнал «Походное построение» и возвращаться в Паранг в казармы, а Лукий Магистриан – выждать пару склянок, на всякий случай – мало ли… с Архимагами никогда точно ничего неизвестно – вдруг да оживет, и только потом сматывать удочки, но не в казармы, а спрятаться в разных медвежьих углах, пока всё не устаканится. Остальные центурионы в своих коротких выступлениях лишь варьировали время, когда надо сниматься с якоря и куда бежать.

В заключительном выступлении генерал Лейб-гвардии Далмат Кенсорин подвел итоги совещания и вынес финальный вердикт: Гвардия ждет полторы склянки и, если никаких событий, кардинально меняющих ситуацию на театре военных действий, не происходит, уходит на конспиративные квартиры. Термин он применил другой, но сути это не меняло – надо спрятаться до прояснения обстановки. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Начсостав легиона внутренней стражи во время своего совещания пришел к аналогичным выводам, после чего незамедлительно начался процесс отвода войск из внутренних помещений загородного дворца члена Капитула Высокого Престола Епископа Ортега-ар-Фарана. Через некоторое – весьма непродолжительное время непрошенных гостей во дворце не осталось.

* * *

Последнее, что запомнил Денис была ярчайшая вспышка, а затем начался ад. Его, как пушинку, как осенний листок ураганом, приподняло, потащило, закрутило, шваркнуло обо что-то головой, еще немного протащило уже бесчувственного и бросило. Когда старший помощник пришел в себя, то даже не сразу вспомнил кто он, где он и зачем. Болело все, а про голову можно и не говорить. С ней вообще творились странные вещи – она болела, как будто по ней долго били, ощущалась, как набитая ватой и гудела, как колокол. И все это одновременно!

Открывать глаза старший помощник не спешил. Он опасался, что увиденная картина его не обрадует. Однако, и лежать с закрытыми глазами смысла не было – может какой враг подползает, или еще какая опасность грозит, а ты прохлаждаешься, крепко зажмурившись. Глазки пришлось открыть. Ну, что можно сказать? – предчувствия его не обманули. Увиденная картина не обрадовала.

Если к положению, в которое попал Денис, можно применить понятие «повезло», то можно сказать, что ему повезло, но, честно говоря, сказать такое язык не поворачивается. Он скрючившись лежал в какой-то микроскопической пещерке, а точнее говоря – норке, чудом образовавшейся в завале из битого камня, расщепленного дерева и обломков каких-то вещей, изуродованных до такой степени, что предположить о их первоначальном назначении не было ни малейшей возможности. Но, живой – значит повезло.