По результатам моих недолгих наблюдений картина складывалась следующая. За лесочком начиналось небольшое поле, и на нем сиротливо стояла одинокая «тридцатьчетверка». Отстал ли танк от своих или, наоборот, вырвался вперед и оторвался от сопровождения, было неясно. Но фактом являлось то, что машина потеряла ход, и теперь к ней со всех сторон подползали немцы, старательно держась в мертвой зоне. Гранаты они не бросали, явно намереваясь захватить новейший экземпляр советской бронетехники. Черт, как же помочь танкистам? Можно попробовать срезать фрицев из пулемета, но они смогут скрыться за танком, а главное, подорвут его, чтобы машина не досталась никому. Однако Леонов, как оказалось, не зря мотался по военным заводам, и он мгновенно сообразил, что можно сделать в такой ситуации:

– Секретное оружие, быстро! – рявкнул бойцам лейтенант госбезопасности и вместе с ними побежал к грузовикам.

Все были в курсе, что в одной из машин среди обычных патронных ящиков притаились спецбоеприпасы, так называемые «ящики 8». На самом деле ничего сложного и удивительного они собой не представляли – просто деревянные укупорки, обитые изнутри деревянными полосками. Каждый такой ящик был снаряжен четырьмя 82-мм реактивными снарядами М-8 и, по сути, являлся пусковой установкой. Но для того, чтобы стрельба была более-менее прицельной, к ящикам еще прилагалась металлическая рамка, служившая пусковым станком.

У нас таких станков имелось целых два, и бойцы поставили их на землю, направив в сторону танка и отрегулировав наклон по вертикали с помощью регулируемой опоры. Закончив настройку рамок, солдаты установили на них деревянные укупорки, закрепив стяжками, потом убрали съемное дно, и к каждому снаряду подсоединили электропровод.

Леонов тем временем достал подрывную машинку и быстро подключил к распределительному устройству, в которое входили провода от ракет. По сигналу Алексея все разбежались по укрытиям, причем очень вовремя. Рядом с пусковой уже начали подниматься фонтанчики снега, выбиваемые пулями. Видимо, немцы наше шевеление заметили. Однако фрицы опоздали, и Леонов успел активировать машинку. Тотчас жахнуло, и в сторону танка с громким ревом устремился огненный шар, а за ним, один за другим, взлетали следующие ракеты.

Первый эрэс лег с недолетом, и перед «тридцатьчетверкой» блеснула ослепительная вспышка, закрывшая собой машину, а едва она успела погаснуть, как тут же полыхнуло прямо на башне. Боюсь даже представить, что чувствовали танкисты, когда вокруг танка, а иногда и прямо на броне взрывались эрэсы. Однако немцам пришлось намного хуже. Некоторых отшвыривало ударной волной в сторону, наверняка при этом ломая кости и сминая внутренности, других же буквально разрывало на части.