– Что девчонку дразнишь? – добродушно проворчал авиатехник, на минуту оторвавшись от придирчивого осмотра самолета. – Она ждала, как Ассоль, когда же ты наконец на своем двухмоторном галиоте прилетишь, а из тебя теперь слова не вытянешь.

По своему воинскому званию воентехник первого ранга соответствовал старшему лейтенанту, и кубиков на петлицах Степанова насчитывалось больше, чем у всего экипажа «пешки», вместе взятого, так что волей-неволей Борису пришлось подчиниться приказу:

– Вылетели звеном, – начал он свой нехитрый рассказ, – а после разошлись каждый по своему маршруту. Наш самый ближний. Курс мы рассчитали заранее, а потом еще со штурманом эскадрильи подкорректировали, чтобы обойти районы с возможным наличием ПВО. Ну а разыскать нитку железной дороги нетрудно. Прошли половину перегона, а тут поезд. Мы еще издали заметили, что паровозов два – значит, везет что-то тяжелое. Когда ближе подлетели, разглядели платформы с какой-то техникой под брезентом. Итак, эшелон обнаружили, а дальше все зависит от выучки. Как ты понимаешь, чтобы точно отбомбиться, надо сперва обязательно учесть поправку на ветер, который сносит в сторону и сам самолет, и бомбу. Ветер я померил…

– Чем померил, – не поверила Валентина, – если на самолете ни конуса, ни флюгера нет?

– Ветрочетом, конечно, – с видом бывалого воздухоплавателя снисходительно пояснил вчерашней школьнице Борис. – Это прибор для геометрического вычисления силы и направления ветра по величине сноса машины с курса. Так вот, замерив ветер, можно определить, под каким углом следует довернуть самолет на боевом курсе. И вот устанавливаю боевой угол разворота прицела и говорю Виктору, на сколько ему нужно повернуть…

– А у тебя тоже прицел есть, да? – изумилась Валя. – Я думала, прицеливается пилот.

– При горизонтальном бомбометании обычно целится штурман, – подтвердил Карпов, – и для этого у него имеется бомбардировочный прицел.

– Затем, – продолжал Борис, – я еще устанавливаю на нем угол прицеливания, который определяю по баллистическим таблицам. Ну, а когда прицел правильно выставлен, полдела уже сделано. Осталось только пилоту выдерживать курс, а мне поймать в прицел паровоз. У нас с собой было шесть бомб, и в первом заходе мы сбросили две «сотки».

Хребтов прервал свой рассказ, достал пачку «Мотора», вытащил папиросу и неторопливо закурил, выдерживая театральную паузу. Между тем не только Валентина изнывала от нетерпения узнать, что было дальше. Мотористы, склонившиеся было над капотами, тоже подняли головы, а техники, обрезавшие рваные края вокруг пробоин, опустили ножницы.