До истечения срока оставалось полтора дня, а они все еще были живы. Более того, даже знали одного из охотников — женщину — в лицо, спасибо Эрнесту Георгиевичу, поддавшемуся на слезные просьбы Ани показать записи подъездной камеры. Та засветилась на их этаже, одетая как специалист службы доставки. Все бы хорошо, но Аня точно знала, что в квартире, куда она звонила, никто не живет уже полгода. Попыток покушения пока больше не было, ничего подозрительного не замечал даже бдительный — ну точь-в-точь гончая на охоте — Гриша. Все это располагало к осторожному оптимизму.

— Да не ори ты. Ладно, скоро он приедет… — и быстро сбросила звонок, чтобы в пятый раз не услышать, сколько стоит минута простоя такого роскошного помещения с великолепным естественным освещением и какими-то чудными зеркалами в стиле, название которого Аня бы под дулом пистолета не выговорила. И настоящего, мать его, натурального французского фотографа, специалиста по глянцу!

Отключила уником. Потерла лоб. И тут, собственно, озадачилась вопросом, которым почему-то не задалась раньше:

— Гриш, а что ты там делаешь?!

— Где?

— Ну, с Лесей…

Гриша задумался, потом четко ответил:

— Работаю мужиком.

Лаура поперхнулась чаем. Аня судорожно пролистала в голове ТТХ Гриши. Это было не поганого тигра набить, такие усовершенствования стоили денег. И никто бы не позволил сделать их без согласия хозяина. Леся в подпольной мастерской — это даже представить было смешно.

— Делаешь что? — поинтересовалась она, когда снова смогла дышать.

— Основная команда, которую я выполняю, формулируется как «заткнись и терпи». Мне сложно соотнести это с какими-либо действиями…

— Прежде чем ты упадешь в обморок, Анья, я ответственно заявляю, что хочу на это посмотреть, — расхохоталась Лаура. — Без шуток. А на обратном пути еду купим.

Если подумать, вот уж поездки в фотостудию в центре Москвы от них враги точно не ждали. Аня выдохнула:

— Вызывай такси.

8

Помещение студии и вправду было роскошное: высоченные потолки, панорамное остекление, последний этаж, с которого открывался вид на залитый радостным весенним солнышком город. А вот фотограф, застывший у стены с таким видом, точно у него только что украли кошелек в подворотне те самые люди, с которыми сейчас приходится иметь дело, Ане с ходу не понравился.

— Живее, живее, мадмуазель Алесия! — с сильным французским акцентом повторял он.

Леся, вооружившись каким-то устрашающим количеством кисточек и кистей, водила пудрой по лицу Гриши, застывшего на табурете.

— Аня, не стой, подай мне бронзатор! — голосом хирурга на сложной операции распорядилась она. Аня аж подпрыгнула.