— Ты грохнул чашку? А, ладно, черт с ней…

Аня потянулась за красной, но последовавший ответ заставил ее существенно пересмотреть свои великодушные намерения:

— Ник. Я не должен уничтожать другие вещи без необходимости.

«Другие вещи» всбесили бы Аню, даже будь она в существенно лучшем настроении.

— Еще скажи «материальные ценности»…

— Как угодно. Я не должен уничтожать другие ма…

— Все, я поняла. И не забудь себе амортизацию начислить!

— Одиннадцать тысяч семьсот юаней. Приблизительно, поскольку я не лицензированная модель. Из расчета шестилетнего срока полезного функционирования и ликвидационной стоимости материалов в размере тридцати тысяч юаней.

Аня резко крутанулась, подлетела к Грише почти вплотную и зашипела:

— Ты в своем уме? Ты правда думаешь, я продам тебя на металлолом?

— Металла во мне не так много. Впрочем, бронекаркас практически не теряет в стоимости, чего не скажешь о прочем оснащении. Оно устаревает существенно более быстрыми темпами. Стоимость процессора через шесть лет не превысит…

— Ты отвечаешь не на тот вопрос, который я задала. Я не спрашиваю, как нарезать тебя оптимальным образом для продажи на запчасти! Я спрашиваю, действительно ли ты думаешь, что я так поступлю.

— Это рациональное поведение…

— Я не спросила, какое поведение будет рациональным. Я спросила другое, и вопрос ты слышал. Отвечай.

— При такой формулировке я на твой вопрос ответить не могу. Последняя диагностика не выявила проблем с процессором, то есть можно утверждать, что я «в своем уме», если такое выражение вообще применимо к машине, что очень условно. Наверное, будь я «не в своем уме», я бы этого не знал, так что корректный ответ на твой первый вопрос невозможен…

— Гриша, мать твою! — взвыла Аня. — Я спрашиваю, в какой чертов момент своей жизни я дала тебе понять, что ты вещь, которую можно продать, когда ты перестанешь быть полезным?!

Еще пара секунд и Аня, наверное, начала бы швыряться чашками в стену, раз уж слова до Гриши, очевидно, не долетали. Но тут он сделал то, чего она не ожидала никак: пожал плечами. Почти как человек. Не так естественно и непринужденно, конечно, но все равно раньше Аня ничего подобного в исполнении Гриши не видела.

— Не могу перестать быть тебе полезным. Чтобы процесс был закончен, он должен быть начат.

Ничего нового: ловко оперировал утверждениями, опровергнуть которые с точки зрения логики было ну никак невозможно. Тяжеловато было бы доказать хорошо вооруженному и бронированному андроиду, что таблетки от похмелья по утрам тоже бывают ну очень полезны. Ну, и еще проблема была в том, что глобально он как раз был прав.