— Васю? — не понял Ник.

— Копателя. Большого желтого робота в углу.

— Я как раз хотел спросить, что он вообще делает?

— Не поверишь, копает. И бурит. Ну, и просто хорошенький.

Ник тяжело вздохнул:

— Ну, в общем, я его не включал. К компу твоему тоже не подходил. Свой принес. — Он кивнул на небольшой ноутбук, устроившийся на подоконнике. — Мне рассказывать?

— А история будет долгая?

— Да не особо.

— Грустная?

— Знаешь, вроде того. Типа сказки про Ивана-дурака, но с реалистичным финалом.

— Хм, слушай, а мы точно не мою жизнь обсуждаем? Ладно, давай сперва дойдем до магазина. Водка с меня, рассказ с тебя.

Аня уже давно догадывалась, что анекдот, хоть про рогатых мужей, хоть про еврейскую маму — это такая штука, которая из комедии превращается в трагедию, едва ты из слушателя становишься действующим лицом. И вот Ник, бедолага, угодил в самое сердце анекдота. Ту злосчастную сессию, которая стоила Ане поездки в Сибирь, он все-таки закрыл. И даже перешел на последний курс, в целом потратив на обучение восемь лет вместо обычных шести. Дипломная работа уже почти была написана — у него имелась титульная страница, вступление, заключение и список источников, с которым Ник даже частично ознакомился, когда явилась Она. Ее звали Виолетта, она днем работала официанткой, а вечером танцевала стриптиз, но была чиста как ангел. Копила на гражданство, снимая комнату вскладчину с двумя подружками. И ждала Истинную Любовь. Ника не остановило даже это. Роковая страсть вколотила в гроб диплома последний гвоздь, предзащиту они встретили прекрасно, но, увы, на предельной дистанции от учебного заведения, а потом пришла защита, Ник тоже на нее пришел, но встреча все равно не состоялась, как-то проигнорировав их пересечение в пространственно-временном континууме.

Короче, из института Ника с третьей попытки все же вышибли. И на этот раз академом он не отделался.

Существование в мире божественной Виолетты эту проблему в глазах Ника почти нивелировало, но, помимо Виолетты, под неоновыми московскими небесами жила еще Ида Исааковна, которая вовсе не собиралась без боя отдавать единственного сыночка какой-то проходимице из — страшно сказать! — Кишенева! Партизанская война между женщинами шла и до диплома — страдал в основном Ник, подвергаясь ураганному огню с обеих сторон, который они потом тушили слезами и валидолом — но диплом стал последней точкой. Той, за которой только безоговорочная капитуляция или смерть.

«Или эта проститутка, или твое будущее!» — заявила мать, хищно потрясая у носа Ника ключами от квартиры.