Видимо, что-то такое отразилось у нее на лице, потому что «бабушка Герда», усмехнувшись, сообщила, что вся соль этого дела — в крайней срочности и секретности, а также безукоризненной лояльности исполнителей. И назвала сумму, которая Аню ну просто ни разу не успокоила. Но которая явно понравилась Лауре.

На этот раз всеми формальностями с визами и билетами их куратор озаботилась лично. Они поехали в аэропорт едва ли не через полчаса после того, как закончили разговор. Аня как раз успела реквизировать у Леси Гришу под предлогом того, что нужно срочно что-то передвинуть в квартире. Выходя с ним из залитой светом студии, она прекрасно отдавала себе отчет, что, если не уложится в четыре дня, скорее всего, видит подругу в последний раз в жизни. Стоило, конечно, предупредить ее касательно «подружки невесты» прямо сейчас, но тогда риск даже до Базеля живой не долететь возрастал по экспоненте. Аня решила покаяться уже из условно безопасной Швейцарии.

В довершение всех ее бед, более первой ракеткой мира она не являлась и летела эконом-классом, так что Григория, в полном соответствии с инструкциями и правилами, пришлось сдать в багаж. Проследив, как черный затылок спускается куда-то в нижние отделения самолета, Аня ощутила вселенскую печаль. И запоздало задумалась, не повредит ли ему такой перепад температур. Хотя, по идее, андроидов так обычно и возили, должно было пронести. Но настроение все равно осталось прескверное.

3

Пожалуй, в другой ситуации Базель Ане бы понравился. Она не то чтобы так уж обожала старинные города старой же доброй Европы — все-таки люди, которые вообще выходят из возраста, когда любят сказки, выходят оттуда в детстве — но признавала, что нечто «эдакое» в них есть. Аэропорт Базель-Мулюз-Фрайбург так и остался единственным в мире, официально управляемым двумя странами: Швейцарией и Францией, а встретивший их терминал как будто был погружен в колдовской сон. Все происходило в высшей мере степенно — не медленно, как в пробке или очереди, а именно степенно — ровно и прилично. Возможно, дело было в том, что туристическим сезоном в апреле еще не пахло, но после вечно суетящейся Москвы казалось, что добрая часть жителей куда-то исчезла, оставив лишь небольшую группу людей, чтобы карусель крутилась дальше. Даже шоссе, ведущее от аэропорта к городу, и то не выглядело загруженным. Горы, тонувшие в вечерней дымке, имели розово-лиловый цвет, а в долине между цепями Юры и Шварцальда горели желтые огоньки города, вытянувшегося внизу. Никакого марева как над Москвой, и уж тем более сотен рекламных щитов и вывесок не мигало. Аня с удивлением подумала, что, наверное, ночью здесь даже можно увидеть звезды, особенно если не спускаться в долину. Впрочем, им было ну совсем не до звезд.