— Уже что-то. В сочетании с хромотой только странно. Если меняешь руки, можно и ноги заменить, чего уж там. Я так думаю, хороший хакер не бедствовал, а это не очень дорогие медицинские операции…

— А если это очень дорогие медицинские операции? Он довольно странно усмехнулся, когда я сказала «не болей». И ответил какую-то чушь, вроде «буду есть витамины». Но мне показалось тогда, что я ляпнула глупость. Хотя мне это часто кажется и обычно, кстати, не кажется.

— Надо поискать по сети, отчего могут барахлить медицинские импланты. У них самый высокий уровень риска, проверяют не хуже сердечных клапанов. Вот уж вряд ли у него стояло бы что-то дешевое и нелицензионное.

— Он не жадный.

— В смысле?

— В смысле он меня никогда не кидал. Даже один раз три куска накинул за проваленное задание, хотя мог легко этого не делать. Потому что там была часть его косяка. Но только часть, и…

— Я так понимаю, смысл твоей любовной оды — ты думаешь, эта падла подыхает и срочно ищет деньги на операцию? — китаянка прищурила глаза на солнце. Аня впервые за три года увидела, что они все-таки не черные, а темно-темно коричневые, как зерна кофе. — И вообще он душка, да?

— Вряд ли он душка. Но, думаю, без большой нужды он бы на такое не пошел. Я тебе не говорила… Он предлагал мне чистые документы на меня и Гришу. Я тогда не поняла зачем, но не взяла.

— Хоть на это мозгов хватило, — фыркнула Лаура. — Ладно. Негусто, но уже что-то. Я поищу по инфонету, посмотрю случаи, когда организм отторгает импланты. В конце концов, в наше время это бывает нечасто.

— Не понимаю, зачем хорошему хакеру импланты рук и ног.

— Не знаю. Может, автокатастрофа? Шрамы заметила? Хоть что-то?

— Нет. Лицо чистое. Бледный только очень и худой. Ну это и про меня сказать можно.

— В общем, Анья, лопатить нам медицинские форумы. И лопатить быстро.

Следующие два дня Аня только этим и занималась. При таком критически малом количестве данных отторжение имплантов и их необходимость, пожалуй, могли связать только рак костей и рак костного же мозга. Учитывая, что эти две дряни имели скверную привычку протекать параллельно, могло и быть правдой. Некоторую уверенность Ане внушало только то, что обе формы по-прежнему крайне плохо диагностировались на ранних стадиях, а когда уже шли метастазы, конечно, обнаруживались, но вот не факт, что успешно лечились.

Такой расклад объяснил бы, и почему у Гавриила не осталось своих конечностей, и почему импланты слушались плохо, и отчего ему вообще больно и нехорошо. Но, даже если принять эту гипотезу за истину, она вовсе не подсказывала направление, где того следовало искать. Путь Smoker-а из аэропорта Люцерна по-прежнему был загадкой без отгадки.