В общем, Ане и Лауре выдали патент на более-менее пристойно обставленное убийство: голов не отрывать, пальцы не отрезать, никакой ерунды на стенах не карябать. Не хватало еще новых историй о злобных духах и тому подобной ерунды. Могло скверно сказаться на франшизе «Звонок» и других полезных реликтах прошлого, нуждающихся в должном уважении.

Оставались сутки.

14

Отделение реабилитации — скорее похожее на аккуратный коттедж в традиционном японском стиле — стояло в некотором отдалении от основного корпуса, в сосновом бору. Сигнализация на входе была детская. Обойти смотрящую сериал ночную дежурную тоже не составило бы труда. Но залезть через крышу казалось даже проще, что они и проделали, благо, расположение палаты Smoker-а им было хорошо известно.

Врачи сидели в комнате на первом этаже и о чем-то приглушенно беседовали, время от времени посмеиваясь — Аня обострившимся слухом различила эти звуки, когда кралась мимо лестницы. Сам коридор был пуст и тих, настолько статично-безмятежен, что скорее напоминал сон. Только голубоватые тени на светлом полу в тех местах, где луна светила в окна, и двигались, остальное словно застыло и казалось нарисованным на акварельной бумаге, без четких линий и границ. Лаура шла первая. Аня, чувствуя, что ее с каждой секундой колотит все сильнее, двигалась следом за ней.

Она никогда не убивала людей. Она никогда и не хотела убивать людей. Наверное, направь на нее Smoker пистолет, Аня сумела бы выстрелить, но вовсе не была в этом уверена. Разве что тот напал бы на Гришу. Но хакер ни на кого впрямую не напал — просто всех слил, а ей так еще и предложил защиту, от которой она отказалась исключительно сама.

Иными словами, человек, спящий в палате в конце коридора, не сделал ей ровно ничего, за что следовало бы отнимать у него жизнь. Только вот пресс над Гришей включили бы через восемь проклятых часов. Герда все отлично рассчитала. Ей не надо было бы искать психомодуль, расстреливать полные обоймы в начинку и все такое прочее, нажала бы рычаг — и все. И впрямь вернули бы Гришу в форме кулона.

Даже дверь в палату не была заперта. Определенно, правильные поступки так легко не совершались. Если бы Аня верила в бога и его противоположность, она бы легко определила, кто им сейчас помогал.

Помещение было довольно просторное, метров, наверное, двадцать, и мало походило на больницу. Пожалуй, если только стерильной чистотой и легким запахом лекарств, почти забитым ароматом яблоневого сада. Койка — хотя скорее это была кровать — и какая-то медицинская аппаратура, слабо помигивающая зелеными огоньками, стояли у окна, так, чтобы больной мог смотреть на улицу. На полу даже лежал вполне себе пушистый ковер, у изголовья стоял столик с фруктами, огромная плазма украшала стену. С трудом оторвав взгляд от черного прямоугольника на белом фоне, Аня заставила себя посмотреть на постель.