Выращенные из пола кресла по-прежнему существовали и после попыток сидеть на кустокамнях и окаменевших лианах казались чем-то вроде облаков в раю предназначенных для того, чтобы ангелы могли пролежать на них половину вечности и ничего себе не отлежать. В геометрическом центре каюты от пола до потолка протянулась сверкающая ниточка тут же распахнувшаяся в голографический столб.

— Сын младшей княжны Арины и главного советника Максима — начала повествование сервисная программа. Из голубоватого сияния выступил большеглазый младенец с венчиком золотистых волос.

— Судьба — думал Андрей следя за тем как мальчик рос в государственном приюте. Война и восстание многих оставили сиротами, а семьи в которых вообще никто не погиб можно было пересчитать на пальцах в любом из четырёх княжествах объединившихся в народную республику.

— Мы, своими действиями творим судьбу или она играет нами словно пытаясь из отдельных мозаик сложить попричудливей узор?

Успешно расправившись с зреющим среди товарищей заговором, подавив контрреволюционное восстание в Легорском княжестве и перенеся войну с двумя другими княжествами в позиционную фазу, Добрыня официально признал подросшего мальчишку своим сыном. Опасаясь обвинений от старых товарищей в попытке основания новой династии или же и вправду не собираясь основывать никакие династии, он отправил парня служить в пограничные войска в спешке и страхе готовящиеся отражать новое наступление гномов. Шли годы, а бронированные орды практически не показывались на границах. Воздушные разведчики докладывали об ожесточённых битвах гномов с гномами на всей протяжённости доступной для наблюдения захваченной территории.

Сын Арины прослужив на границе несколько лет и успел поучаствовать в компании по возвращению подмятых гномами территории (было не так сложно выгнать остатки гномов, как справиться с бандами соотечественников разбойничающих на возвращённых землях. Впереди ещё лежали долгие годы восстановления разорённых земель). В столицу возвратился уже битый жизнью мужчина. Добрыня, Игорь и почти все старые революционеры пережившие чистки рядов устроенные первым братом к тому времени или тихо скончались в своих постелях овеянные неувядаемой славой прошлых деяний. Или готовились к этому. Страной правили их приёмники и сыну легендарного, но в то же время уже бывшего, первого брата не нашлось места в их рядах. Да он и не стремился. Не желая оставаться всего лишь наследником славы великого человека — почти сразу по возвращению, уехал на периферию и до конца жизни не вернулся в столицу, только дважды проезжая через неё транзитом.