Снова повисла тишина, вдруг понял он. В последнее время такое случалось все чаще.

– Ты помял мой аэроцикл, – напомнила Бритва.

– Я куплю тебе новый.

– Мне не нужен новый, мне нужен мой.

Она обожгла взглядом и крутанулась в кресле, спрятав лицо. Вообще вела себя странно с самого вылета, напряженная, как сжатая пружина. Может, и не нужно было ее увозить? Может, стоило оставить в покое, вдруг именно этого она хочет? Луций окончательно запутался.

Дерьмо.

Он проверил настройки автопилота. Ближайшие сутки вмешательство человека не требовалось.

Бритва допивала вино, повернувшись к нему спиной. Смуглое плечо под лямкой майки тускло блестело, жилка на шее подрагивала. Захотелось прижаться к ней губами, почувствовать биение языком. Пропустить тугие кудри через пальцы…

– Можно я отдам натурой? – спросил Луций.

* * *

Койка в каюте служебного челнока была рассчитана на одного, поэтому прижиматься пришлось тесно. Луций не был против. Амортизационный гель холодил вспотевшие спину и задницу. Бритва наоборот грела, обвив его тело ногами, прижалась горячим лбом к его плечу.

– Давай представим, что не было войны, – Луций услышал шепот и тут же выпал из наплывающей дремоты. – На этот месяц. Или на одну ночь. Что я из знатного рода патрициев, а ты много зарабатываешь.

Она провела кончиками пальцев по его животу. Луций поежился от щекотки, уставился в низкий потолок. На нем ровно зеленели индикаторы состояния челнока. Мерно гудела вентиляция.

– И мы лежим в спальне нашего особняка на верхнем уровне, скажем, Второй курии…

– Лучше Четвертой, – перебил он, чувствуя, как что-то заунывно щемит в груди. – Подальше от центра.

Подальше от его семьи.

Бритва хмыкнула.

– Хорошо, пускай будет Четвертой. И у нас есть дети. Или, может, мы ждем ребенка.

– Да. Хорошая мысль.

Повисла тишина. Тягостная. Луция от нее тошнило.