В каком-то смысле я не слишком отличаюсь от толп покупателей в буддийском магазине рядом с храмом Юнхэгун, которые толкают друг друга локтями, мечтая купить электронные «ящики Будды». Человек приносит ящик домой, нажимает кнопку, и тот начинает петь сутры, а раз в час (или в указанное время) он даже издает умиротворяющее «дуаннннг», похожее на звон колокола в храме. Покупатели, очевидно, надеются таким образом получить благословение и очиститься от плохой кармы. Я часто представляю всех пассажиров, сдавленных, словно сардины, в вагонах метро на линии № 2; поезд отходит от станции, рядом с которой стоит храм, и ровно в начале часа все их ящики Будды гармонично звонят. Возможно, так называемое «дзенское» состояние разума относится к отделению такого момента от реальной жизни.

А теперь, когда я должен придерживаться буддийской вегетарианской диеты, мне страшно не хватает походов в один ресторан в Бейсиньцяо, где подают суп со свиными потрохами, якобы сваренный на бульоне, который настаивался в течение многих лет.

Я даже ликвидировал свой номер мобильника и удалил все свои учетные записи в соцсетях; жена меня бросила и вернулась в свой родной город. Мне даже дали монашеское имя: Ченьу – «Свободный от праха мирского». Я хочу лишь одного: того, чтобы эти безумные люди больше никогда меня не нашли.

С меня довольно.

Все началось в ту ночь, с той безумной идеи.

Господин Вань мое предложение одобрил и за одну ночь собрал инженеров, чтобы они создали новый продукт. Лао Су придумал маркетинговый план и стратегию. Самая важная часть проекта, конечно, досталась мне, автору идеи.

Я должен был найти уважаемого монаха, который готов освятить наше приложение, дать ему свет.

Лао Су потребовал снять весь процесс на видео и выложить ролик в сеть, чтобы он стал вирусным. Я использовал все отговорки, которые пришли мне в голову: что три поколения моей семьи – христиане, что моя жена беременна и поэтому не может прикасаться к сырой пище, меху животных или ко всему, что связано с призраками…

На все мои возражения Лао Су сказал только одно: «Этот проект – твое детище. Если не хочешь, чтобы он завершился успешно, вали отсюда и не возвращайся, понял?»

Я обошел все храмы в Пекине, я умолял каждого настоятеля, я обратился к каждому ламе, который ищет уединения в различных уголках и закоулках города. Но как только я доставал камеру, то каждый раз, даже если о цене мы договорились, монахи каменели и после нескольких «Амитабх» закрывали лица и бежали прочь.

Мы несколько раз пытались вести съемку скрытой камерой, но из-за дыма благовоний и дрожания камеры смотреть на результаты было невозможно.