Он поднял руку.

– Дослушай. Ты молод. Ты только что вышел из-под псов. Эта женщина тебя очаровала – и, признаться, она в полной мере может похвастаться шармом шейперов. Но связь с Валерией – как роман с пятью женщинами, из которых три – сумасшедшие. ЦК трещит по швам от лучших красавиц в человеческой истории. Признаться, ты немного скован, возможно, немного одержим, но у тебя есть некий шарм идеалиста. И есть напор шейпера – даже фанатизм, если ты не против таких выражений. Расслабься, Ганс. Найди ту, кто не будет стесывать твои острые углы. Играй. Это хороший способ завербовать в Клику новых друзей.

– Я запомню твои слова, – сказал я.

– Что ж. Так и знал, что зря трачу время, – он иронично улыбнулся. – Зачем осквернять чистоту твоих чувств? Трагическая первая любовь может даже пойти тебе на пользу – лет через пятьдесят или сто, – Кулагин снова обратил внимание на экран. – Я рад, что мы поговорили, Ганс. Надеюсь, ты снова ко мне обратишься, когда придут деньги из Дзайбацу Эйсё. С ними можно поразвлечься.

– Было бы неплохо, – сказал я, хотя уже знал, что каждый киловатт, не потраченный на мои исследования, уйдет – анонимно – в фонд терраформирования. – И я не обижаюсь на твой совет. Просто мне он ни к чему.

– Ах, молодежь, – сказал Кулагин. Я ушел.

* * *

Обратно к простой красоте лишайников. Меня годами обучали по этой специализации, но я увидел в них красоту и смысл только после своего постгуманистического просвещения. С точки зрения философии ЦК они стояли едва ли не рядом с пригожинским прыжком, который породил саму жизнь.

С другой стороны, в лишайнике можно было увидеть метафору истории Полиуглеродной Клики: грибок и плесень, потенциальные враги, объединенные в симбиозе для достижения того, чего не достигли бы по одиночке, – прямо как Клика объединила механистов и шейперов, чтобы принести жизнь на Марс.

Я знал, что многим мое увлечение казалось странным, даже нездоровым. Меня не обижала их слепота. В одних названиях моих генетических штаммов чувствовалась величественная звучность: Alectoria nigricans, Mastodia tessellata, Ochrolechia frigida, Stereocaulon alpinum. Скромны, но могущественны: существа из холодной пустыни, чьи корни и кислоты могли сокрушить голую ледяную скалу.

Мои гелевые рамки кипели от первобытной энергии. Лишайники омоют Марс зелено-золотым цунами жизни. Неудержимо поползут из влажных кратеров от падения айстероидов, будут неустанно размножаться среди бурь и землетрясений терраформирования, выживать в наводнениях от растаявшей вечной мерзлоты. Изливать кислород, исправлять азот.