Кулагин улыбнулся:

– Очень хорошо, Ганс. Может, ты и живешь во мху, но сам еще мхом не зарос. По-моему, Уэллспринг подстроил Крах Сорок Первого ради своей выгоды.

– Но живет он очень скромно.

– Как старейший друг Царицы он точно был в идеальном положении для распространения слухов. Он даже проектировал параметры самого Рынка, семьдесят лет назад. И именно после Ралли был учрежден факультет терраформирования Космосити-Метасистемс. Конечно, благодаря анонимным взносам.

– Но взносы поступали со всех уголков системы, – возразил я. – Почти все секты и фракции считают, что терраформирование – высшая цель человечества.

– Несомненно. Хотя я часто задаюсь вопросом, как эта идея настолько распространилась. И к чьей выгоде. Послушай, Ганс. Я люблю Уэллспринга. Он друг – а я помню о холоде. Но ты должен понимать, что он аномалия. Он не один из нас. Он даже родился не в космосе, – Кулагин посмотрел на меня с прищуром, но я не обиделся его слову «родиться». Для шейперов это смертельное оскорбление, но я считал себя в первую очередь полиуглеродным, во вторую – цикадой и уже в отдаленную третью – шейпером.

На его лице мелькнула улыбка:

– Несомненно, Уэллспринг имплантировал себе пару механистических безделушек, чтобы продлить жизнь, но у него нет мех-стиля. Более того – он появился задолго до любого стиля. Я последним стану отрицать вашу, шей-перов, гениальность, но в каком-то смысле эта гениальность искусственная. Она дает хороший результат в тестах IQ, но ей не хватает какого-то, так скажем, первобытного свойства, которое есть у Уэллспринга; точно так же мы, механисты, можем пользоваться кибернетическими режимами мышления, но никогда не станем настоящими машинами… Уэллспринг – просто один из людей на вершине гауссовой кривой, один из титанов, что рождаются раз в поколение. Я хочу сказать – сам взгляни, что стало с его обычными современниками-людьми.

Я кивнул:

– Большинство стали мехами.

Кулагин еле заметно покачал головой, глядя на экран.

– Я родился здесь, в ЦК. Я не так уж много знаю о мехах старой закалки, но знаю, что большинство представителей первого поколения мертвы. Устарели, вытеснены. Их свел с ума шок будущего. К тому же первые устройства для продления жизни сбоили, причем сбоили страшно… Уэллспринг пережил и это – благодаря какому-то врожденному дару. Задумайся, Ганс. Вот сидим мы, дети столь продвинутых технологий, что они разбили общество вдребезги. Торгуем с инопланетянами. Можем даже летать автостопом до звезд, если заплатить Инвесторам. А Уэллспринг не только держится сам, но и правит нами. Мы даже не знаем его настоящего имени.