Автономная защита. Антитела. Цветение разума, пищей которому служит пассивная материя внешней системы. Люди не так просты, как черви, извивающиеся в пищевой кашице, – они могут различить дурные знамения. И разве удивительно, что среди знающих людей спор идет не о том, бежать ли или нет, а о том, как далеко бежать и как быстро?

Команда собирается ранним утром следующего дня. Снаружи еще темно, и многие присутствующие вживую из-за накачки антагонистами мелатонина выглядят похмельно. Рита, подавляя зевок, оглядывает кабинет совещаний. Его стены расширены огромным виртуальным пространством, где расположились около трех десятков привидений тех, кто сейчас все-таки спит (потом они проснутся, вспоминая необыкновенно яркий осознанный сон). Вот Эмбер разговаривает со своим знаменитым отцом и с моложавым на вид парнем, в котором одно из ее привидений определяет европейского политика прошлого века. Кажется, между ними присутствует некое напряжение.

Когда Эмбер пожаловала Рите свое шаткое доверие, внутреннему взору той открылся целый новый информационный уровень кампании. Теперь она видит стеганографически вплетенные в общую память проекта сведения, образующие там скрытый слой. Многое из его содержимого стало тревожной неожиданностью. Пугающие результаты исследования демографии ресимулированных, динамика темпов иммиграции из внутренней системы, классификация различных видов взлома, найденных в биоструктуре иммигрантов… Вот почему Эмбер, Манфред и Сирхан (все-так согласился) впряглись бок о бок за самую радикальную фракцию из всех выдвинутых на планетарные выборы, несмотря на все свои сомнения в применимости демократии в этот период постчеловеческой эпохи. Озадаченная Рита смаргивает все данные в угол поля зрения и отправляет пару дюжин субпотоков личности в подсознание – обрабатывать их. Стол предлагает ей сесть.

– Мне бы кофе, – бормочет она ему.

– Все онлайн? – спрашивает Манфред. – Тогда начну. – Он выглядит уставшим и встревоженным, и, несмотря на физическую юность, в нем читается солидность, полностью соответствующая его возрасту. – Господа, мы на пороге кризиса. Примерно сто килосекунд назад темп притока ресимулянтов резко возрос. Теперь нам пересылают в среднем по одному ресимулянту в секунду – и это помимо законной иммиграции, которой мы занимаемся. Если поток будет расти дальше, он перенасытит даже наши возможности проверять in vivo, есть ли среди иммигрантов нежелательные элементы. Нам придется начать запускать их в охраняемом буфере или просто воскрешать их вслепую, а это, пожалуй, самое рискованное, что мы можем сделать, если среди них будут реальные засланные казачки.