Он раздумывал об этом целыми днями, и неделями, до тех самых пор, пока ему не вживили эти гнезда. И сделали это не в Мексике, а прямо в медицинском отделении «Ди-Ви».
Глава 22
Глава 22
Перемена ради машин. Как за ней все ломанулись, всеми правдами и неправдами стараясь побыстрее получить доступ к процедуре.
Самое начало, когда новость была объявлена, и разгар ажиотажа она не застала, но и по ее возвращении из Мексики шум еще не совсем улегся. Специальные демонстрации для средств массовой информации, для рок-групп, организаций граждан «За лучшее будущее», Национального комитета клиник имплантации, «Марша матерей за умственное здоровье» и «Анонимных пациентов». А может, для «Национального марша комитетов пациентов анонимных психлечебниц», кто их разберет. Отличить пациентов от матерей и прочего народа было сложно, да и вообще мир вокруг, говорят, сильно переменился.
Не совсем как в том старом припеве, но это было неважно, потому что не совсем верно по своей сути. Это Ударник мог притвориться, что так и есть. Его работа, по большому счету, не изменилась. Слушать музыку, делать картинки.
Только повысилось качество. Теперь ты не просто слушала музыку, ты ею становилась, и образы формировались на экране сознания по мере того, как ты вглядывалась в них. Стоило только подумать – и опля! – оно уже тут как тут, а при первом желании что-то изменить перемена происходила мгновенно, будто все произрастало из нее как живое. Она быстро позабыла, как работала прежде, на что это было похоже. Процесс теперь казался таким естественным – выпускать сны и мечты из темноты на дневной свет, где их могли увидеть все. Стоило один раз сделать это, как хотелось делать без остановки, причем, чем чаще, тем легче это давалось.
Впервые она до конца поняла существо дара Марка – то, что происходило за его закрытыми глазами все эти годы. Перемена ради машин? Нет, черт, это машины изменились ради него, а он просто продолжал делать то же, что и прежде.
Правда, получалось не у всех. Странно, но не все могли перемениться и примениться к машинам. Так, Эклстоун куда-то исчез с горизонта «Канадейтайм», а вот Вальжан с Морей подключились и вовсю теперь играли рок по сети.
– Хочешь кое-что послушать? – спросил ее как-то Вальжан в студии на крыше своего дома. – Хочешь по-настоящему услышать кое-что?
Несколько быстрых глотков кислорода из маски, посверкивания и помигивания плаща, а Морей, казалось, готова была просто из шкуры лезть вон, лишь бы скорее начать. И они сыграли, с первой до последней ноты, а у нее в мозгу рождались картинки, как и следовало ожидать. Только вот к машине она была не подключена, отчего образы кипели у нее внутри, как в лихорадке, ища пути выйти наружу, напирая, – и уже стало казаться, что голова вот-вот разлетится.