Барди негромко щелкает пальцами, привлекая внимание твари. Реакция следует моментальная: Дикий, резко оглянувшись, с хрипами бросается к Барди, но тот уходит под его вытянутую вперед правую руку, перехватывает за волосы и втыкает нож в шею.

Повторяет Хёрда?

Одно движение – лезвие перерезает шею изнутри и вместе с хлещущей кровью выходит наружу. Барди тихо опускает тело на пол.

Голова практически отрезана… Силы у него немерено.

* * *

Из следующего зала доносится кашель и громкое, тяжелое дыхание с прерывистым хрипом. Не теряя ни секунды, мы вбегаем через открытые двери: у дальнего окна на четвереньках стоит Дикая, захлебываясь нескончаемым потоком рвоты, и спустя мгновение падает. Образовавшаяся тишина давит на уши.

В зале, помимо умершей твари, лежит еще несколько гниющих трупов и один свежий.

– Видишь? Сами по себе дохнут, – Хёрд подходит и пинает Дикую в бок.

Я пожимаю плечами. Дохнут – хорошо, но неизвестно, сколько живых впереди.

Живых Диких… Активных Диких? Не совсем понятно живы они или мертвы…

Перед выходом из зала на стульчике я замечаю тело старушки с наполовину обглоданным лицом и полностью съеденной плотью с шеи. Все четыре ножки стульчика стоят в луже крови, натекшей с бывшей смотрительницы музея.

– Сидунька! – внезапно раздавшийся рядом голос Вари, заставляет меня вздрогнуть и вновь обернуться.

На вопросительный взгляд Барди я просто качаю головой, стараясь угомонить взбесившееся сердце…