Тишина. Никто больше не идет… Ругнувшись, Хёрд вновь стучит по косяку – тишина.

– До ночи здесь провозимся, – ворчит Барди, берет нож в зубы и перепрыгивает через баррикаду тел.

– Стой! – кричит Хёрд, но слишком поздно: на Барди налетает первый Дикий.

Мы бросаемся на подмогу и успеваем перехватить двух тварей, рвущихся к нему. Сбивая с ног своего Дикого, я краем глаза замечаю движение слева – еще один.

Сердце колотится. Руки будто наливаются силой, слегка дрожат, и я, ударив Дикого ножом в шею и решив, что половины вошедшего клинка вполне хватит, сразу вытаскиваю его и переключаюсь на почти схватившую меня вторую тварь. Увернувшись от ее рук, бью кулаком в висок, перехватываю финку острием вниз и вонзаю в шею до самой гарды.

В этот момент за мою ногу кто-то хватается и резко тянет в сторону, выводя меня из равновесия. Я спотыкаюсь о невесть откуда взявшийся стул и с грохотом падаю на пол. Финка теряется – до нее не дотянуться. За ногу крепко держит тот первый Дикий, которого я не добил – будет мне уроком – и, закашливаясь кровью, пытается подтащить к себе.

Звон разбитого стекла и озлобленный рык – на Барди набрасываются две твари, впечатывая его в книжный стеллаж со стеклянными дверцами. Хёрд же сцепился с одной особо прыткой тварью, которая вот-вот доберется до него зубами. Но, извернувшись, он отталкивает ее от себя, бьет под дых и перерезает глотку…

– Сзади! – выкрикиваю я, предупреждая Хёрда о Диком. Уклониться он успевает в последний момент.

Барди тем временем откидывает в сторону одну тварь и вбивает голову второй в деревянный стеллаж.

Я хватаю стул, о который споткнулся, и обрушиваю его на Дикого – теряет сознание. Урок усвоен…

Нож – шея.

Нож – шея.

Нож – шея.