– Пока не поговорим, не узнаем. Что гадать попусту? – самым умным из нас в этот момент оказался Олег.

– Пристаём?

– Пристаём. Мы с Владимиром и Олегом на берег, ты, брат, за старшего. На тебя вся надежда, если что! – принял решение Трувор.

– Зачем сразу всем на берег? Вот боярин пусть один и отправляется. Опять же, его не жалко, если что. Да шучу я, шучу! – поспешил исправить свой промах новгородский князь, увидев наши недоумённые взгляды. А может, и правда шутил?

– Шутки у тебя, м-да… Владимир, справишься один?

– Справлюсь! Грома с собой возьму.

На трофейной лодке быстро долетели до берега. Галечник прогрохотал, поскрёб по днищу, заставив болезненно поморщиться – выдержит ли дерево. Выдержало. Выпрыгнули в воду, развернули нашу посудину носом в море, подтянули повыше. Хоть волны и нет, почти нет, но мало ли.

На берегу пусто, никого. Подождём. Самим соваться в заросли резона нет. Если нас пригласили, должны и встретить. Думаю, просто не успели подойти.

Насторожился Громчик, значит, гости на подходе. Или хозяева. Посмотрим.

А вскоре мы расслабились, вышедшие на берег люди оказались действительно одеты в балахонистые одежды священников. Вот только что они тут делают?

Познакомились. С опаской косясь на собаку, которая слишком близко подобралась к гостям и сторожила каждое неверное движение, гости поведали о причинах такого оригинального приглашения к разговору. Слух о прибытии сильного войска северных варваров на эти благословенные берега долетел и до монахов. В Византии давно притесняют священников, иногда даже убивают. Многие вынуждены были спасаться бегством и искать укрытия на далёких северных берегах Понта. Уже второе столетие правящая элита натравливает людей на церковь, облекая монашескую братию, священников на скитания. Причиной же послужила, как и всегда, и везде во все времена, борьба за власть. Усиливающиеся позиции церкви до дрожи обеспокоили царствующую династию, и та ничего более умного не придумала, как начать уничтожать и сами церкви, и церковников. А причины под это дело всегда можно найти или придумать. Вот и тут нашли: мол, иконы у вас больно слащавые и не похожи ликами на постящихся и страдающих святых. С этого всё началось и покатилось дальше по нарастающей, как снежный ком… до первой крови. Дальше стало проще. Немного помолчав, монахи продолжили рассказ.

Вынужденное бегство привело их на эти берега. Забравшись в глубь полуострова, высоко в горах нашли себе убежище многие из беглецов (тут я хмыкнул, высокие горы, как же). Мягкие горные породы легко обрабатывались, а чёрной работы священники никогда не чурались. Постепенно вырезали себе в камне кельи, соединили их галереями-переходами, потом расширили. Так и появились монастыри в горах. Теперь в свете дошедших слухов о прибытии сильного войска очень интересно, нет ли какой возможности переселиться в страну пришельцев? Разносить свет истинной веры никто не запрещал, надо исполнять своё предназначение монахам. А здесь тоже стало неуютно, империя крепко стоит на полуострове. Пока не трогает новые монастыри, но, наученные горьким опытом, монахи начали подумывать о возможности перебраться в более безопасные места. Опять же, на полуостров начинают проникать печенеги и теснить хазар. Скоро начнётся резня. Тут я второй раз хмыкнул, вызвав недоумённые взгляды и своих товарищей, и монахов. От всего на свете не набегаешься. Вот и распространяли бы свет своего учения среди хазар. Иудеи же как-то смогли это сделать? Ну да ладно, рыба ищет, где глубже, а священники тоже люди, оказывается. Бог им судья, их бог. Разозлился что-то. Зря. Среди них ведь тоже разные люди есть. Действительно много подвижников, но и паршивых овец хватает. Насмотрелся в своё время на шёлковые одежды, лакированные туфли и дорогие, сверкающие никелем и хромом машины. Что-то меня занесло, надо себя в руки взять.