Купцы Урука очень давно завели торговый дом в Эриду, поблизости от храма Энки. Это их общее достояние, где они могут взять кредиты друг у друга, привести свои торговые книги в порядок, посплетничать и поговорить о спросе на товары — да мало ли что нужно торговцам в чужом городе. Именно туда пошел я прямо с корабля, не обращая внимания на шепот и вытянутые в мою сторону пальцы: «Гильгамеш! Гильгамеш!» Когда я вошел в торговый зал, там было три человека, занятых работой. При виде меня они повскакали с мест, заахали и побледнели, словно сам Энлиль вошел к ним. Потом они пали на колени, отдавая мне знаки почтения, как подобает перед лицом царя. Они воздевали к небу руки и качали головами, как безумные. Прошло немало времени, прежде чем от них можно было что-то добиться.

— Ты жив, о царь, — беспрерывно причитали они.

— Да, — ответил я. — А кто говорит обратное?

Они осторожно переглянулись. Наконец самый старший из них сказал:

— Кто-то в храме говорил, что ты ушел в дикую пустыню от горя, когда умер Энкиду, твой брат, и что тебя пожрали львы…

— Или нет, тебя унесли демоны, — сказал другой, — демоны, что появились из песчаного смерча…

— Птицу Имдугуд видели на крышах, она кричала пять дней подряд, а это дурное предзнаменование… — объявил третий.

— Двухголового теленка нашли на пастбищах… Они пожертвовали его Убшуккинакку…

— А еще, в Святилище Судеб…

— А еще был зеленый туман вокруг луны, а это…

Я вмешался в их бесконечное бормотание:

— Подождите! В каком храме объявили меня мертвым?

— В храме богини, о царь!

Я улыбнулся. Ну разумеется. Это было неудивительно.

Я тихо сказал:

— Понимаю. Сама Инанна сказала народу печальную весть?

Они кивнули. Они казались еще более обеспокоенными.

Я подумал об Инанне, об ее ненависти ко мне, о ее жажде власти, о том, как хладнокровно она отправила царя Думузи на тот свет, когда он больше не подходил ее замыслам. Я знал, что мой уход из Урука был для нее как дар богов, и я сказал себе, что совершил глупость из глупостей: убежал из города в поисках жизни вечной, в то время как меня ждали неотложные задачи в этой жизни. Как, должно быть, она хохотала, когда ей донесли, что я тайком убежал из города! Как она упивалась каждым проходящим днем, когда я все не возвращался, и никто не знал, где я! Я сказал:

— Она сильно печалилась? Рыдала ли она? Рвала на себе одежды?

Они очень торжественно кивнули.