— Я дал вам лучший ответ, который мог. Я предполагаю, что ваш человек станет президентом.

— В следующем или в две тысячи четвертом году?

— Если ничего не случится с Мортонсоном, то, кажется, у Куинна нет шансов до две тысячи четвертого года.

— А вы не знаете, что-нибудь может случиться с Мортонсоном? — настаивал я.

— Я сказал вам: у меня нет способности узнать это. Пожалуйста, поверьте мне, что я не могу видеть дальше следующих выборов. И как вы сами несколько минут назад отметили, вероятностная методика бесполезна в предсказании даты чьей-либо смерти. Я работаю с вероятностями. Мои догадки даже хуже, чем ваши. В стохастических материях вы эксперт, а не я.

— То, что вы говорите, означает, что ваша поддержка Куинна основывается не на абсолютном знании, а только на предчувствии.

— Какая поддержка Куинна?

Его вопрос, заданный таким невинным тоном, осадил меня.

— Вы же думали, что из него получится хороший мэр. И вы хотите, чтобы он стал президентом, — сказал я.

— Я думал? Я хочу?

— Вы вложили огромные деньги в кампанию по выборам его мэром. Что это, как не поддержка? В марте вы объявились в конторе одного из главных стратегов и предложили сделать все, что в ваших силах, чтобы помочь Куинну занять высший пост. Разве это не поддержка?

— Меня совершенно не волнует, победит ли Пол Куинн на следующих выборах, — сказал Карваджал. — Его карьера для меня ничего не значит. И никогда не значила.

— Почему тогда вы хотите вкладывать такие деньги в его предвыборную кампанию? Почему вы хотите вручать записки с предсказаниями будущего организаторам его кампании? Почему вы хотите…

— Хочу?

— Да, хотите. Я не так сказал?

— Желание не имеет к этому никакого отношения, мистер Николс.

— Чем больше я с вами говорю, тем меньше я вас понимаю.

— Желание подразумевает выбор, свободу, волеизъявление. Таких понятий нет в моей жизни. Я ставлю на Куинна, потому что я знаю, что я должен это сделать, а не потому, что я предпочитаю его какому-либо другому политику. Я пришел в контору Ломброзо в марте, потому что я сам видел за несколько месяцев до этого, что я должен туда пойти именно в этот день, независимо от того, хотел бы я этого или нет. Я живу в этом разрушенном районе, потому что мне никогда не привиделось, что я живу где-то еще, и поэтому я знаю, что это мое место. Я говорю то, что я говорил вам сегодня, потому что эту беседу уже видел пятьдесят раз в кино своего взора. И поэтому я знаю, что я должен сказать вам такое, чего бы не сказал никому другому. Я никогда не задаю вопроса «Зачем?» В моей жизни нет неожиданностей, мистер Николс, нет принятия решений и нет волеизъявления. Я делаю то, что должен делать, и я знаю, что я должен делать это, потому что я видел, как я делал это.