— Мне бы хотелось.

— Сожалею, что не очень помог вам. Не ответил на вопрос о Поле Куинне. Извините. Ответить на этот вопрос выше моих возможностей. У меня нет информации. Я могу постичь только то, что я постигну, понимаете? Я различаю только свое собственное восприятие будущего, так, будто я смотрю в будущее в перископ, и мой перископ ничего не показывает о выборах будущего года. Многие события, ведущие к выборам, вижу. А самих результатов не вижу, извините.

На мгновение он взял мою руку. Я почувствовал поток между нами. Четкую и почти осязаемую реку связи. Я чувствовал сильное напряжение в нем, не просто напряжение беседы, а что-то более глубокое, борьбу за установление и расширение контакта между нами, чтобы подтянуть меня на более глубокий уровень бытия. Сознание этого беспокоило меня. Это продолжалось мгновение, затем исчезло. Я вернулся к одиночеству, чувству отдаленности от него. Он улыбнулся, слегка кивнул мне головой, пожелал удачного возвращения домой и проводил меня в темную сырую прихожую.

Только спустя несколько минут, когда я садился в машину, вся мозаика сложилась в единую картину, и я понял, что Карваджал говорил мне, когда мы стояли у дверей. Только тогда я понял природу крайнего предела, управляющего видениями его, которая превратила его в пассивную куклу, которая лишила значения все его действия. Карваджал ВИДЕЛ момент своей смерти. Вот почему он не мог сказать мне, кто будет следующим президентом, информация об этом лежала за пределами его жизни. Это объясняло, почему он шел по жизни, не задавая вопросов, не желая ничего выяснять. Должно быть, уже десятилетия Карваджал жил, зная, как, где и когда он умрет. Абсолютное, несомненное и ужасное знание этого парализовало его волю до такой степени, что обычному человеку и не постичь.

Я это понял интуитивно. А я доверяю своей интуиции. Оставалось меньше семнадцати месяцев до его смерти. И неизбежность приближала его к ней, и он принимал ее, продолжая следовать сценарию, не пытаясь ничего изменить.

17

17

Моя голова кружилась, пока я ехал домой, и продолжала кружиться еще несколько дней. Я чувствовал себя отупевшим, пьяным, отравленным сознанием бесконечных возможностей, безграничных открытий. Как будто я собирался подключиться к какому-то невероятному источнику энергии, к которому, не подразумевая, двигался всю свою жизнь.

Этим источником энергии была сила провидения Карваджала.

Я отправился к нему, подозревая, что он из себя представлял, и он подтвердил это, но он сделал даже больше. Он с такой готовностью выплеснул на меня свою историю, после того как мы разыграли прощупывание друг друга, что, казалось, он почти пытался соблазнить меня на отношения, основанные на этом даре предчувствия, которым мы в такой неравной степени обладали. В конце концов, это был человек, который десятилетиями жил скрытно, украдкой, затворником, накапливая свои миллионы, холостяком, без друзей; и все же он назначил встречу в конторе Ломброзо, разыскивая меня, он проложил тропу ко мне своими тремя загадочными, дразнящими намеками, он заманил меня и затащил в свою хибару, он свободно отвечал на мои вопросы, он выразил надежду, что мы опять встретимся.