Прохор-то себе цену знал, конечно, — статен. Ещё генерал Дохтуров в пятом годе изволил «молодцом» назвать. Да всё ж дивно — не было ведь ничего сговорено меж ими! Сама повела его!

И там уж не хихикала стыдливо, а жарко, жадно обвивала его, постанывая каким-то горловым мявом, когда укалывалась голым телом о какой-нибудь крючок на солдатском мундире. И странно, страстно, не по-русски впивалась губами в губы. И отдавалась яро. Будто после долгой разлуки — и в последний раз…

Ах, как сладко было с нею!

А потом, уже одеваясь, она сказала: «Мы ещё увидимся…»

* * *

Выстрелы обрушились внезапно. Вот только что вроде никого и не было на том берегу, ан глядь — уже пылят колонны, а за ними пушки разворачиваются. А Прохор вроде как сомлел? Пропустил подход силы вражеской. Ротный, поди, заметил. А и ничего. Зачем с пуста позицию раскрывать? Вона пушкари ихние как раз сюда направляются, батарею развернуть хотят. Вот тут мы с ними и повоюем!

Он перевернулся на живот, проверил штуцер. Подсыпал пороху на полку. Приладился к тому, как целить будет. Хорошо бы офицера снять. Ни хрена не разберёшь у этих хранцев, кто из них кто! Все попугаями разна-ряжены, эполеты у половины армии, мундиры в галунах так изукрашены, что и не поймёшь, офицер перед тобой или кто…

Внезапно раздался близкий, гулкий и сочный звук. Дурак Сенька, рано стрелять начал! Сейчас отправят нам своих фланкёров на свидание.

Свидимся мы, говорит, ещё. Откуда? Дороги солдатские знаешь, какие? Редко когда два раз в одну деревню заводят…

Но очень лестно было Прохору думать о том, чтобы исполнилось её предсказание… Оно и так-то дорога солдатская едва ли опять в то же село завела бы. Да можно было хоть весточку послать. А там и сговориться как-нибудь…

От ведь баба, а! Один денёк-то и побыли вместе, разок всего и полюбились… ну, два. А как присушила! Эх, живу бы остаться. А после войны, Бог даст, чего бы и придумал. Два пальца, например, отстригут хранцы сегодня — вот и не строевой. А два пальца что? — два пальца ерунда. Да ежели ещё и медаль какую… Околоточным можно запросто пристроиться! И к ней, к Марье! Изволь-ка, баба, замуж! За кавалера. И что, что мужняя? Мало ли, что случается. Мужик — он и есть мужик. С солдатом ли ему ровняться?

А любы они друг другу до кровиночки, уж оно видно.

Придумаем что-нибудь.

Прохор вздохнул. Ладно. До того ещё дожить надо. От этих вот отбиться, что на том берегу…

Точно, надурил Сенька! Вон хранцы в ответ по нему палить начали. А пятеро к берегу перебежками смещаться начали. Теперь не зевать. Сейчас залягут, тут мы их и…