— Какое ещё надругательство? — зло спросил Читрадрива, оставив наконец попытки «вызвать» камень.

— Как это за какое?! — изумление Катарины было столь искренним, что Читрадрива почти поверил ей. — Как это какое! Мы сидели у камелька, наслаждались фруктами, тихо-мирно беседовали. Ты рассказывал о долгой дороге из Русского королевства сюда, потом перешёл к драке в барселонской гостинице, где был ранен наш очаровательный барон Гаэтани. Как вдруг на самом интересном месте ни с того ни с сего начал допытываться, не боюсь ли оставаться наедине с тобой. И прочее в том же роде.

Читрадрива покраснел до ушей, а Катарина, многозначительно хмыкнув, продолжала:

— С чего бы это неаполитанской принцессе бояться кого бы то ни было! Да стоит мне пальцем шевельнуть, и у любого моего подданного голова слетит с плеч. А то и похуже. Ты можешь представить, на что способна разъярённая ведьма.

Читрадрива представил, а довольная его понятливостью принцесса продолжала:

— Так чего, спрашивается, я стану бояться? Я привыкла, что в моём присутствии мужчины ведут себя галантно, держатся обходительно и не позволяют себе ничего лишнего. Как вдруг ты вскакиваешь, рвёшь ворот рубашки, стул летит в одну сторону, ваза с фруктами — в другую, ты бросаешься ко мне…

Раскрыв от изумления рот, Читрадрива уставился на Катарину. Он чувствовал себя круглым дураком.

— Да, да, да, не строй мне глазки! — принцесса погрозила ему пальцем, но тут же восхищённо улыбнулась, тон её смягчился, сделался игривым:

— О, ты был напорист, как слон и жесток, как лев! Я пыталась убежать от тебя, спрятаться, укрыться хоть где-нибудь, но ты везде находил меня. С громкими воплями ты гонялся за мной по переходам и коридорам, выбивал двери, разносил в щепки мебель. Один раз тебе подвернулся под руку слуга с корзиной орехов, так я уж и не помню, что ты сделал с беднягой. Кажется, нахлобучил корзину ему на голову, а потом…

Катарина прыснула в кулачок, в глубине её изумрудных глаз вновь блеснули задорные голубые искорки.

— В общем, от тебя просто не было спасения! А когда ты наконец настиг меня, то разорвал в клочья нашу одежду и взял меня силой. Вот, смотри, во что ты превратил моё великолепное платье.

Наклонившись, Катарина пошарила на полу, подобрала и протянула Читрадриве ровно отрезанный ножницами кусочек ткани. Он задохнулся от гнева. Нет, надо же! Что за чудовищная ложь?! Катарина явно блефует, ничуть не заботясь о том, чтобы сделать своё враньё хоть чуточку правдоподобным.

Только Читрадрива собрался высказать всё это прямо в глаза принцессе (да-да, в её нахальные зелёные глаза, в которых вновь не осталось не только ни капли лазури, но также ни следа невинной непосредственности), как его в третий раз пронзила незримая молния, причём по силе этот удар превосходил два первых.