Ядовитая изумрудная встретила их целым сонмом экологических интриганов, корневиков и почвенников, отчаянных технологических пуритан. Здесь вообще не было дверей и коридора, наоборот, весь этаж напоминал барак, или точнее, пустырь с утыканными то здесь то там языками костров, шалашами, среди которых бродили полуголые люди, прикрытые в срамных местах папиросной бумагой. Противоречивые запахи навеяли воспоминания о простых земных радостях. Под ногами, в песке, поросшем куцыми кустиками, равнодушно белели кости какого-то древнего животного. Одной такой костью женщина с плоской спиной помешивала в обгоревшей перевернутой половинке глобуса. Рядышком сидел на корточках жилистый мужик и сквозь восходящие от чана потоки наблюдал, не подступают ли к его бедному очагу враги или какие-нибудь захватчики. Обнаружив на изумрудном горизонте гостей, он приподнялся, крепко сжимая сучковатое кривое древко. Измученное простотой жизни лицо осветилось с потолка зеленым искусственным светом и стало символом смертельной любви к окружающей ветхий очаг среде. На подходе к костру Синекура слегка притормозил землянина и указал на пол. Здесь обнаружилось, что вокруг неказистого подворья с очагом, с небольшой кучкой хвороста, с двумя ночными горшками, едва удаленными от места принятия пищи, с ветхим дырявым шалашом и натянутой между ним и горбатеньким козлом для распилки дров бельевой веревкой, на которой покачивались белые квадраты папиросной бумаги, — вокруг всего этого великолепия почва была размечена. По вычищенному от пыли и грязи паркету тянулась меловая петля с пояснительной надписью — ГРАНИЦА. Внутри границы, на площади около десяти квадратных метров, образовалось напряженное подозрение. Женщина оторвалась от приготовления пищи и тоже подошла к самой границе, показывая всем своим видом свирепое сопротивление внешним силам. Варфоломеев оглянулся. На близлежащих жилых местах уже заметили гостей и теперь наблюдали оттуда, из-за собственных границ, за развитием событий на чужеземных территориях.

— Стойте! — мужчина поднял руку.

— Совсем распоясались, — буркнул Синекура в ухо Варфоломееву и громко сказал: — Я к вам привел товарища Петровича. Смотрите, на нем теплая чистая одежда, он сыт и ухожен, он живет в здоровых санитарных условиях душ, ванна, раздельный санузел. К нему по ночам приходят чистые молоденькие девушки, — при этих словах женщина презрительно хмыкнула, — он кушает из серебряных приборов, читает свежие новости, курит хороший табак.

Здесь уже встрепенулся мужчина. До этого он то и дело сосал из кулака свернутую козьей ножкой самокрутку. Варфоломеев достал из бокового кармана блестящую пачку «Опала» и предложил мужчине. Глаза мужика алчно заблестели, он весь подался вперед, протягивая руку. Но едва его ладонь приблизилась к иноземному подарку, сверху, с потолка, в тонкую меловую линию ударил огненный сноп электрического разряда.