Сейчас Костя Трофимов, а вернее, капитан госбезопасности Константин Федотыч Трофимов, сбежал из душного вычислительного центра продышаться свежим майским воздухом ожившего леса. Даже не продышаться, продышаться он мог бы и Печерскими каштанами, а поразмыслить, вспомнить, отыскать утерянное полгода назад жизненное равновесие. Он брел по старым, знакомым с детства пригородным местам, примечал заветные закоулки, кое-где уже стертые подступавшим со всех сторон днепровским жилым массивом, и усиленно размышлял над причинами и последствиями того рокового ноябрьского дня. Он морщил свой некогда чистый лоб косой неровной чертой, какие бывают лишь у людей с неудавшимся жизненным планом, то и дело теребил вдруг поседевший висок и никак не мог понять, что же случилось. Как могло произойти непредвиденное превращение его жизненного места, в результате которого он был опять отстранен от оперативной работы, откомандирован обратно на вычислительный центр, в скучное информационное ведомство. И хорошо, что еще так, а ведь вначале руководство предполагало вообще устроить психическое обследование в закрытом госпитале, до того фантастическим выглядел отчет об операции под кодовым названием «Арктур». Тут его, можно сказать, спасли, спас полковник Дзюба.

— Ты шо, з глузду зъихав? — посочувствовал начальник. — Забери свий папир, шоб я его не бачив. — И добавил: — Пидэшь обратно до компутэрив, може, очухаешься.

В тот же день Трофимов, вернувшись домой, достал гитару и до ночи пил коньяки и орал про загнанных волков. И в последующие полгода много пил, промывая горло для песен, а сегодня, когда накрылась вентиляционная система, стало жарко и машину отключили, перед ним в сизом трансформаторном тумане появилось лицо Горыныча, спокойное и хитрое, подмигнуло и выпустило идеально круглое дымное кольцо, тут же распавшееся в обширную воздушную гирлянду.

Через мгновение его позвали к телефону и приторным шутовским голосом предложили срочно встретиться на Куликовом поле. На вопрос, кто там издевается, ему просто прошептали: «Есть новые сведения о Северной Заставе». Вначале он подумал, что коллеги разыгрывают его. В управлении многие были в курсе трофимовского отчета и не упускали случая подколоть переродившегося интеллигента. Но когда ему напомнили о варфоломеевском портвейне, он уныло прочел приклеенную к диску телефона бумажку с предупреждением: «Секретность разговора не гарантируется!», — и подумал: что-то случилось опять.

— Что случилось, Костик? — с напряжением стягивая губы, часто спрашивала жена Таня.