— Гляди, пальцами не затри, глина еще свежая, — наставил я моего раба. — Завтраком меня накормишь, посуду приберешь — и можешь идти к господину Бэлшуну. И веди себя там прилично.
Мурзик просиял. Открыл рот — хотел сказать что-то, но подавился и передумал. Я видел, что он был счастлив.
Вечером следующего дня ко мне заглянул Ицхак. Просто так заглянул, посидеть, как он объяснил.
В трусах и майке я восседал на диване. Ноги мои, которые, по правде сказать, давно не мешало вымыть, нежились в тазу с горячей водой. Стоя рядом на коленях, Мурзик усердно отмывал их. Я шевелил пальцами, чтобы Мурзику было удобнее отмывать.
Ицхак примостился рядом на табурете, рассеянно наблюдая за этой патриархальной процедурой. Похоже было, что он думает о чем-то другом.
— Вот, Изя, — сказал я, — твоя темпоральная лингвистика в действии.
— А? — Ицхак посмотрел на меня так, будто я его разбудил.
— Знаешь присловье «ноги мыть и воду пить»?
— Знаю…
Ицхаку было совершенно безразлично.
— Да что тебя гложет, Иська?
Он посмотрел на Мурзика, будто решая, стоит ли начинать разговор при рабе. Наконец, махнул рукой: какая разница. Все равно Мурзик в курсе всех наших дел.
— Да девка эта, Луринду, — начал он. — Маме она не нравится. Да и мне самому… Видишь ли… А тут еще карьера у нее в рост пошла… Ну нельзя на такой жениться, нельзя! Всю кровь из тебя высосет, в тряпку превратит, ноги вытирать начнет…
— Начнет, — убежденно сказал я. — Да брось ты ее.
— «Брось»! — Он посмотрел на меня страдальчески. — Знаешь, как она трахаться здорова?
— Будто других радостей в жизни мало, кроме как об эту доску биться. Да ты, Иська, может быть, в прошлой жизни императором был… а здесь по какой-то программистке с прыщами вместо сисек сохнешь…
— Каким еще императором?
Я принялся рассказывать ему об учителе Бэлшуну. Подробно описывал те истории, которые в «Главной книге» прочел.
Мурзик вытащил мои ноги из таза, обтер их полотенцем и облачил в чистые носки. Потом со вздохом поднес ко рту таз с нечистой жидкостью и начал пить.
Ицхак удивленно посмотрел на него, потом на меня.