Ицхак вытащил из-под стопки бумаг пачку документов, перелистал, скрепил степлером.

— Держи, — сказал он мне. — Рабовладелец.

Я тихонько зашипел. Шутки Изи начинали действовать мне на нервы. Ему-то мамочка никаких рабов не дарит. Ему-то не приходится тратить целое состояние на то, чтобы от этих рабов избавиться.

Мурзик сидел на краешке дивана и имел несчастный, всклокоченный вид.

— Забери, — сказал я, бросая документы Мурзику. — Сам будешь все оформлять. Мне некогда.

Мурзик осторожно взял бумаги. Можно было подумать, что я бросил в него что-то ядовитое.

— Вы мне хоть растолкуйте, господин, — жалобно сказал он, — про что тут написано… Как бы впросак, значит, не попасть…

— А он у тебя, что, Баян, неграмотный? — осведомился Ицхак.

— А зачем ему грамота? — удивился я. — Полы мыть грамота не нужна.

— Да? А если какой-нибудь документ случайно… на пол попадет, должен, по-твоему, квалифицированный уборщик понять, важный это документ или неважный?

— Уборщику лучше не понимать. Вдруг документ секретный?

— А мы ему язык отрежем, чтобы не разгласил…

— Так если он грамотный, он написать может и разгласить письменно…

— А мы ему пальцы отрежем, чтобы не…

— А как он будет пол мыть, если мы ему пальцы отрежем?..

Мурзик шумно икнул, сидя на диване. Мы с Изей перестали препираться и поглядели на моего раба. Он был бледно-зеленого цвета. Помолчав, сполз с дивана и на подгибающихся ногах приблизился к Ицхаку. Протянул ему бумаги.

— Это… — сказал Мурзик.

— Да перестань, — сказал Ицхак. — Это мы с Баяном так, для трепа.

Мурзик мялся. Я видел, что он не вполне верит Ицхаку. Я бы тоже на его месте Ицхаку не верил.

— Мурзик, — строго сказал я. — Возьми документы. Ты обязан их оформить и получить справку о трудоустройстве. Без этого я не смогу тебя освободить.