— Нет. Пусть этот шакал скажет, чего хочет.
Кута ухмыльнулся ему снизу:
— Что ж, старик, скажи шакалу, что ты думаешь на этот счет.
Кадориус смерил его презрительным взглядом:
— Я буду отвечать сассекскому щенку тогда, когда это будет угодно мне. Возвращайся через четверть часа, и я дам тебе свой ответ.
Кута скривил губы и поднял пальцы в издевательском салюте.
— Так уж и быть, посоветуйся со своими дружками-королями.
Он стукнул пятками по бокам своего коня, посылая его вниз по склону. Кадориус хмуро повернулся к Анцелотису:
— Мы лишились большей части припасов, необходимых, чтобы продержаться.
— Арториус на подходе. Он наверняка уже недалеко. Скажи Куте, когда тот вернется, что тебе нужно время, чтобы уговорить остальных сдаться, ибо безопасность женщин и детей тебе дороже всего.
Кадориус вспыхнул.
— Меньше всего я помышлял о сдаче, Анцелотис!
— Равно как и я. Но если Кута так любит позабавиться ложью — что ж, и мы тоже не лыком шиты. Если только я не разучился правильно оценивать обстановку, мы можем с рассветом нанести саксам такой удар, который они не скоро забудут.
Кадориус нахмурился: все это ему ужасно не нравилось. И все-таки он кивнул:
— Хорошо. За последние несколько дней я привык доверять твоим суждениям и проницательности.
Когда Кута вернулся, Кадориус оглянулся, убеждаясь в том, что в крепости его не слышит никто, кроме Анцелотиса и Мелваса:
— Лично я склоняюсь к тому, чтобы принять твое предложение, сакс, однако мне нужно время, чтобы убедить в этом братских королей. Дай мне ночь на переговоры, и утром мы дадим наш общий ответ. Но смотри: мы дадим его не каким-то там принцам или прочим щенкам без роду и племени. Если Эйлле Сассекский желает выслушать условия капитуляции, он лично должен явиться к стенам.
Кута оскорбительно ухмыльнулся:
— Разумеется. Мой отец, король саксов, будет ждать тебя на рассвете. Уж постарайся не разочаровать его! — Он повернул коня и очертя голову поскакал обратно вниз. Мелвас проводил его непристойным жестом и повернулся к Кадориусу.
— Условия капитуляции?