– Струнный квартет, – вслух констатировал Андрей Иванович со знанием дела.
Трио с увлечением аккомпанировало одинокому инструменту с печальным голосом.
– А это флейта, – догадался Андрей Иванович и восхитился. – Здорово играют!
Чарующая мелодия разлилась по всей комнате, становясь ощутимой и рельефной. Никогда еще в жизни Андрей Иванович не испытывал восхитительного ощущения музыкальной плавности и бесконечности. В этот момент Андрей Иванович обратил внимание на подиум и понял, что это место для дирижера. В подтверждении его догадки на подиуме обозначился пюпитр с нотами и лежащая дирижерская палочка.
«Это дирижерская палочка великого Людвига Шпора, – догадался в очередной раз Андрей Иванович. – Это что же – они приглашают меня дирижировать? Понятно».
Андрей Иванович решительно взошел на подиум и, взяв палочку в руки, подумал:
«Обыкновенный кусочек полированного дерева, не более! Однако сколько чудесных тайн в нем заключено!
А исполняемая мелодия, между тем, изменилась.
„До“ мажор», – автоматически отметил про себя Андрей Иванович.
Послышался шепот. Андрей Иванович поднял глаза и понял, что он стоит перед большим симфоническим оркестром. Мелодия продолжала звучать, только теперь ее выводила флейта соло – без сопровождения.
Андрей Иванович, чувствуя запах сцены и кулис, слегка поклонился и посмотрел на оркестрантов. Их было примерно восемьдесят человек, и среди них десять женщин. Музыканты за пюпитрами в черных фраках и белых манишках расположились полукругом и с любопытством следили за Андреем Ивановичем. Слева нахохлилась первая скрипка. Андрей Иванович поклонился в его адрес. На лице седого музыканта расцвела улыбка. Раскланявшись с каждым из восьмидесяти музыкантов под звуки одинокой флейты, Зорин замер. Он понимал, музыканты ждут того момента, когда он начнет дирижировать. Но именно сейчас ему больше всего на свете не хотелось дирижировать.
Поняв это, музыканты встали и запели вполголоса, аккомпанируя на своих инструментах.
Хворал ли юный Стивен? (Андрий! – звонко крикнула в паузе первая скрипка) И умер ли он от хвори? (хвори – вторили альты) Рыдают друзья иль родные, не помня себя от горя? Нет, Стивена Даулинга Ботса, конец ожидал иной, Пусть плач родных раздается, не хворь тому винойПропев остальные четыре куплета о бедном Стивене Даулинге Ботсе, музыканты зааплодировали, а смычковые стучали смычками по пюпитрам. Самый старый музыкант – скрипач поклонился Андрею Ивановичу и, обернувшись к оркестру, торжественно произнес:
– Друзья! Я с большим удовольствием представляю вам автора прозвучавшего произведения. Андрей Иванович Зорин! Прошу любить и жаловать. Мы потрясены вашим талантом! Так оригинально раскрыть непростую тему. Именно – «до» мажор! Браво!