- Вашими молитвами, граф. Поправится. Его мать просила передать - у нее теперь три сына. Третий - вы.
- Благодарю вас, господа.
Не умею. Никогда не умел. С этой учебой стал вообще деревянный. НО! Пусть прочтут в глазах, пусть каждый прочтет...
- Так вот, узнали, что вы отправились в Мадрид, и - за вами.
- А кто сказал про Мадрид?
Пепе довольно хмыкнул.
- Есть связи... Но, все-таки, граф, могли бы нас подождать.
Я промолчал. Друзья ждали ответа. Кажущуюся неловкость постарался развеять Кугель, нарушив повисшую тишину.
- Так вот. Приезжаем в Мадрид. Но и в Мадриде - ничего!
От стола донесся голос Гонсало. Ухмыляясь, отсалютовал мне бокалом.
- Эй-эй! Не совсем - ничего. Кое-что о графе де Теба узнать удалось. Даже увидеть, правда, издалека.
Гильермо, блаженно улыбаясь, мягко потянулся на диване.
- Да, ваше сиятельство, задали вы задачу. Пришлось поездить.
Хмыкнув на веселящуюся молодежь, Кугель продолжил свое повествование.
- Остановились в гостинице на калье де Анторча - Факельной улице. Вдруг, как-то вечером, входит к нам человек в одежде нунция, посланца святейшей инквизиции, и под расписку передает Гонсало пакет. Тот, как увидел печать на пакете - аж побледнел.
Она такая, печать инквизиции - крест, меч и розга. Сгниешь в застенках, никто не узнает. Святые отцы не любят ненужной огласки.
- Скажу так - мне стало не по себе, наслышан. Страшно. У инквизиции везде глаза и уши, может, расспрашивая, кто-то из нас не то сказал? Хуан хотел попасть на прием к самому архиепископу гранадскому Деспигу, правой руке Великого инквизитора. Донос состряпали? Вскроешь - а там приказ предстать перед священным трибуналом! Наши испанцы совсем с лица спали, а, Пепе?
Пепе недовольно дернул плечом. Из-за спины раздался ровный голос Гонсало.
- Приглашение бургосского инквизиционного трибунала на auto particular, закрытое заседание, где будет вынесен приговор еретику Альваро де Браганца, бывшему альгвасилу в Ируне.
- Так вот. Отказаться нельзя, кроме того - надеялись что-то узнать о вас. Позавчера приехали...