— По всему столу. Епископ много работал.

— В каком месте стола бумаг лежало больше всего?

— Справа. Там…

— Какие звуки были слышны за окном?

— Было тихо.

— Где вы стояли, когда Райн душил епископа?

— У двери-и-и, нет! Нет! Меня там не было!

3

Находящиеся в кабинете ахнули как один. Отец Райн вскочил на ноги:

— Он лжет! Лжет!

Сыщик круто развернулся на месте:

— Лжет в чем?

— Меня там не было… — бормотал отец Браун, — Не было…

— Так в чем лжет ваш пособник? — повторил свой вопрос сыщик, обращаясь к отцу Райну. Он медленно приближался к священнику, заставляя того пятиться, — Он лжет, когда говорит, что его не было в кабинете, в тот момент, когда вы душили епископа?

— Я никого не душил!

Сыщик, уже не обращая никакого внимания на огромного священника, повернулся к «зрителям»:

— А сейчас, ваше величество, — поклонился он королю, — я расскажу, что произошло на самом деле.

Отец Райн попытался было запротестовать, но два стражника заставили его сесть и встали у стула.

— Итак, — сыщик потер ладони. Сочетание живой белой кисти и мертвой металлической было жутковатым, — однажды епископ Гаттонбергский поссорился со своими ближайшими помощниками. Отец Райн был безоговорочно против любых дружественных отношений со Шнееландским королевством, отец Заубер — не менее безоговорочно «за». После долгих размышлений, выкладок, расчетов, епископ склонился…

Римус сделал поузу.