Моя рука с оружием дернулась рефлекторно. Пуля раскроила юнцу голову. Я точно знал, что раньше в такой ситуации я бы стрелял по ногам или рукам. Но организм приспособился и принял правила игры раньше, чем это сделал мой разум.

Я посмотрел на свои руки, а потом на Америго. Тот одобрительно и понимающе кивнул мне, как мамаша в публичном доме кивает юной начинающей проститутке только что потерявшей девственность.

Дескать, это жизнь, брат. Иначе смерть.

Наконец, порядок был наведен и здесь. Возвращение семьи Кало на вершину Олимпа было признано всеми, связи восстановлены, и деньги все увеличивающимся потоком потекли в семейные закрома.

Америго получил от меня всю необходимую для поиска моих единовременников информацию и разослал ее по своим каналам по Европе.

Получив от меня бумажку с данными и прочитав содержимое, Америго только покачал головой.

— По таким данным, — сказал он, — собаку породистую, и то не сыскать. Ладно, попробуем.

А пока, оставалось просто ждать, когда потекут в Рим отчеты. От нечего делать я решил посмотреть Вечный город. Мне уже приходилось бывать в Риме. Лет семьсот назад, когда еще был цел и величественен Колизей.

Вот туда я и направился в первую очередь.

Когда-то самый большой в мире амфитеатр вмещал в себя девяносто тысяч человек. Я еще помнил рев восторженной толпы, когда присутствовал однажды на бое быков. Особенно толпа ликовала, когда быки подняли на рога и втоптали в землю двух не слишком удачливых смельчаков рискнувших вступить с быками в единоборство.

Мало что осталось от былого величия Колизея. Не больше трети. Остальное было растащено на стройматериалы предприимчивыми римлянами. Причем тащили все. Начиная от нищих, заканчивая императорами и святейшими отцами. Но и то, что осталось, поражало воображение.

Видел я искусственные сооружения и побольше, чай не в палеозое родился. Но для начала эры, как не крути, это было грандиозно.

Что меня потащило через разрушенную лестницу, с риском свернуть себе шею, на второй этаж, до сих пор не могу понять. Интуиция, наверное. Или глаза разглядели, что-то, а мозг не успел до конца осознать.

В общем, через пару минут я стоял на относительно чистой площадке и тупо смотрел на каменный блок в стене, на котором, видимо ножом, на итальянском языке, была выцарапана наполовину стершаяся надпись.

Джованни — дурак!

И дата цифрами.

Смотрел я на эту дату с минуту, мучительно соображая, что в ней странного.

Святая Дева Мария! Я чуть не сел. Пульс мой подпрыгнул так, что я испугался за свое бедное сердце. Это была не дата. Это был индивидуальный боевой код космодесантника. Причем мой!