Пока шли приготовления к судному дню, офицеры дежурной смены из Генерального штаба лихорадочно пытались наладить связь с частями и соединениями, находящимися в зоне удара. Связи не было никакой – ни военной, ни гражданской. В это же время оперативный диспетчер Единой энергосистемы сообщил о серьезной аварии и об отключении от энергоснабжения всего региона. Косвенно это подтверждало, что там произошел ядерный взрыв.

Несмотря на то что никаких принципиальных решений пока не было принято, шла интенсивная подготовка к операции «Возмездие». Именно так, без каких-либо иносказаний называлось нанесение ответного ядерного удара по стране-агрессору. Из подземных укрытий выходили мобильные стратегические ракетные комплексы «Тополь»; матеря про себя всех и вся, занимали места экипажи. Один за другим комплексы уходили в лес, в ночь, рассредоточивались, чтобы избежать уничтожения первым ударом противника и суметь нанести ответный. Если «Тополю» на колесном шасси приходилось передвигаться по проложенным в чаще дорогам из бетонных плит, хорошо известным противнику, то «Тополя» на гусеничном шасси двухзвенных боевых транспортеров уходили в самую чащу, они могли блуждать по тайге, по пустыне, по бескрайней степи совершенно без дорог в ожидании команды на запуск. Сигнал тревоги прозвучал и в нескольких грузовых составах, влекомых тремя тяжелыми тепловозами каждый и внешне ничем не отличавшихся от обычных составов. Обычно в них было пятнадцать-двадцать вагонов – то есть три-четыре стандартные рефрижераторные сцепки. Только посвященные знали, что в одном из вагонов каждой такой сцепки чутко дремлет готовая к пуску ракета СС-24 «Скальпель». Эти поезда также могли не опасаться внезапного уничтожения первым ударом – попробуй-ка, идентифицируй, выдели их среди тысяч других, внешне таких же поездов, курсирующих по стальным магистралям бескрайней России. Сигнал тревоги прозвучал и на авиабазах, где экипажи тяжелых стратегических бомбардировщиков спешно проходили предполетное обследование, получали инструктаж, а приземистые аэродромные тягачи уже выкатывали из ангаров стремительных серебристых птиц с десятком ядерных жал внутри. В непроглядной тьме, в глубине океана, получившие сигнал готовности подлодки легли на боевой курс, стремясь оторваться от лодок-охотников противника. В сибирской тайге расчеты в последний раз проверяли готовность к старту тяжелых ракет СС-18 «Сатана», каждая из которых несла десять боеголовок индивидуального наведения. Командиры, получившие ближе к ночи приказ выводить свои части на рубежи развертывания, торопливо ставили боевые задачи подчиненным – выдвинуться на обозначенные рубежи, рассредоточиться на местности, укрыть личный состав и технику, быть готовым к отражению воздушного нападения. Подсвечивая себе инфракрасными фарами, колонны бронетехники покидали пункты постоянной дислокации, провожаемые недоуменными и тревожными взглядами жителей военных городков. Всем было объявлено, что предстоят крупные учения – но люди как-то чувствовали, что это не учения, что надвигается – война…