– Атаковать и немедленно, не дожидаясь подхода антитеррористов. Предлагаю работать из бесшумного оружия – так у нас будет фора по времени. Тех, что на крыше, мы снимем с гарантией. В принципе, я могу скрытно подвести к зданию станции всю мою роту. Если они успеют обосноваться на станции – быстро их не вышибешь.

– Багаутдинов?

– Атаковать, не дожидаясь подхода группы антитеррора. Поддерживаю план Романова.

– Значит, мнение единое… – Мадаев обвел взглядом подчиненных ему офицеров. – Вы понимаете, что это прямое нарушение приказа?

– То-то им видно, из Петербурга, что тут происходит, вах… – за всех ответил Куришвили, – ослы, дэда шеве[156]…

Майор Мадаев отвернулся к вертолету, где находился радист с рацией:

– Связь мне с «Рубином», быстро.

Для того чтобы вызвать оперативного дежурного, потребовалось несколько секунд…

– Рубин, я Барс-первый. Разведку объекта произвел. На крыше основного здания четыре агрессора, у них ПЗРК. Периметр прорван, все объекты охраны уничтожены. Считаю необходимым штурмовать объект, не дожидаясь, пока террористы укрепятся. Прием!

– Барс-первый, я Рубин, подтверждаю запрет штурма! Оставаться на позициях, активных действий не предпринимать до дальнейших распоряжений! Подтвердите, прием!

– Рубин, я Барс-первый – раздраженно подтвердил Мадаев, – запрет на штурм до дальнейших распоряжений.

– Верно, конец связи.

Вертолеты, стоящие тесным рядом на широкой бетонной полосе между горами. Дышащая опасностью тьма. Гробовое молчание…

– Чтоб их… – первым не сдержался старший лейтенант Романов, – они что, не понимают, что здесь происходит?

– Понимают, – веско сказал Мадаев, – но это приказ. А приказ есть приказ, господа офицеры, вы не хуже меня об этом знаете.

– Дэда шеве! – снова выругался по-грузински Куришвили. – Дэда мухтан траге!

– Ну вот что… – старший лейтенант Романов соскочил с пола вертолета, на котором он сидел, надел заткнутый под погон берет на голову. – Каждый должен принять решение. Здесь и сейчас! Я его принял! Если приказ запрещает мне защитить мою землю – к черту такой приказ. Через двадцать минут я начинаю скрытное выдвижение к станции. Если будет помощь – хорошо, нет – справимся сами. Не первый год служим. Честь имею, господа офицеры!

– Старший лейтенант Романов, остановитесь! – крикнул Мадаев.

Не оборачиваясь и ничего не отвечая, старший лейтенант Николай Александрович Романов исчез по мраке. Все подавленно молчали…