– Оборотень-четыре, иду за вами.

– Свободная охота! Оборотень, не подпускай их к вертолету, пока мы не разберемся!

– Вас понял.

«Схема один» – стандартное построение, вертолет с позывным Четыре идет первым, спасатели спускаются с вертолета и проводят разведку места падения. Потом на него же поднимают выживших, если места в Четвертом не хватит – его место занимает Третий и так далее. У любого вертолета есть чрезвычайный резерв по грузоподъемности, как раз для таких случаев. Черт, топливо…

Подполковник бросил взгляд на указатель количества топлива, произвел кое-какие расчеты в уме и понял, что хватит его всего на тридцать минут, дальше придется улетать. Иначе рядом со Вторым рухнут и остальные машины.

– Первый – всем! Лимит на операцию двадцать минут. Работаем.

Что-то пронеслось перед самым остеклением пилотской кабины, оставляя за собой серый, едва заметный во тьме след…

– Черт… майор, прими управление. – Подполковник понял, что одновременно вести вертолет и командовать спасательной операцией он не может, а если попытается – то его собьют так же, как и Второго. Поэтому он передал управление сидящему рядом второму пилоту, майору Грицько.

– Второй пилот управление принял!

Вертолет пошел по широкой дуге, огибая место падения Второго, за спинами летчиков, в десантном отсеке размеренно застучал «КОРД».

– Я Четвертый, иду к месту падения!

– Тебя понял, всем прикрывать Четвертого.

Подполковник мрачно прикинул их шансы, и получалось, что они не так уж и велики – только до тех пор, как террористы подтащат сюда «Стингеры». Как только подтащат – не помогут даже отстреливаемые тепловые ловушки. Им конец.

Бортстрелок вертолета Шесть-один

Бортстрелок вертолета Шесть-один

В жизни это выглядит совсем иначе…

Бортстрелки вертолетов, как и все другие солдаты, постоянно тренируются. Попасть из крупнокалиберного или обычного ротного пулемета по движущейся цели очень непросто, а если ты стреляешь по этой самой движущейся цели, находясь в быстро летящем, раскачивающемся в потоках воздуха вертолете – то еще сложнее, для нетренированного человека почти невозможно. Поэтому бортстрелки должны были тренироваться постоянно, не меньше самих летчиков. А поскольку тренироваться настоящими патронами да при настоящем полете на вертолете слишком дорого, в каждой части стоял тренажер – этакий произвольно качающийся станок, пулемет с лазерным имитатором стрельбы и большой экран. А рядом из динамика долбит по мозгам на полной громкости аудиозапись, сделанная при реальной стрельбе с реального вертолета – крики, мат, вой турбин и адский грохот пулемета. На экране постоянно появлялись те или иные цели, и тренирующийся должен был поражать их в минимально возможное время, с минимально возможным расходом патронов и максимальным процентом попадания. Делать это было сложно – в России не производился аналог шестиствольного «М134» «Миниган», в котором сумасшедшая – шесть тысяч выстрелов в минуту – скорострельность покрывала огрехи стрелка при прицеливании. Обычно использовался тяжелый пулемет «КОРД», имевший свои преимущества – с его помощью можно было остановить даже легкий бронетранспортер или снести угол дома вместе со скрывающимся за ним стрелком. Старший лейтенант Иванков из бортстрелков эскадрильи стабильно был в первой десятке, со своим «КОРДом» он словно сроднился и мог накрыть бегущего человека с двух-трех выстрелов. Но сейчас он подумал, что тренажер все-таки реальной картины не дает – потому что цель на экране не может стрелять в ответ.