Нежный звонкий голос Хельдин понесся над просторами моря. Язык темных эльфов был ему незнаком, но Олрад почему-то понимал смысл этой песни. Песни о свободе, любви, надежде и безмерной тоске. Так же неожиданно эльфийка замолчала и, подойдя к нему, неожиданно уткнулась лицом в плечо изумленному магу. Олрад непроизвольно обнял ее и почувствовал, как тонкие плечи девушки вздрагивают от рыданий.

Лейнолас стоял около мачты и внимательно смотрел за происходящим, затем хмыкнул и, вздохнув, направился к капитанскому мостику. Однако по пути наткнулся на гнома, стоящего у борта и внимательно глядящего на замерших Олрада с Хельдин.

– Ну и что ты насчет этого думаешь?

– Только любовных историй нам и не хватало, – буркнул архимаг.

– Эх молодость, молодость, – мечтательно вздохнул Дорин. – А как она поет, а, Лейн?

– Я и сам могу не хуже.

– Да уж хватит тебе ворчать, – фыркнул гном. – Порадовался бы за парня.

– А я радуюсь, только… – он оглянулся на обнимающуюся парочку. – Пойдем в каюту.

Они спустились вниз, и эльф, захлопнув дверь, бросил на кровать сверток, державший все это время под мышкой.

– Что это? – гном недоуменно посмотрел на сверток.

– Посмотри.

Дорин развернул мешковину и впился глазами в лежавший перед ним предмет.

– Неужели?!!

– Вот именно, – кивнул маг.

– А где…?

– Он не смог, – эльф отвел глаза. – Не смог.

Гном лишь покачал головой, смотря, как по обычно невозмутимому лицу эльфа текут крупные капли слез.

Наконец спустя две недели их корабль бросил якорь в небольшой бухте, окруженной со всех сторон высокими скалами.

Райтона первым выскочил из причалившей к берегу шлюпки и буквально обнял прибрежную гальку.