— В людях главное не статус, — тихо сказал восьмилетний Ромка. — В людях главное суть.

Виталька вздрогнул. Покосился на брата неприязненно, как показалось Киму.

— А что такое суть, Ромаша? — осторожно спросила мама.

Ромка пожал плечом:

— Спроси Пандема…

— Так говорить невежливо, — сказал Ким.

— А почему ты сам так говоришь? И тетя Аля говорит?

— Так то мы, а то ты!

— Я такой же человек, — Ромка пожал другим плечом, будто для симметрии. — Ладно-ладно… Суть — это чего человек хочет больше всего на свете. Например, дядя Костя хочет, чтобы все вокруг отдыхали и не мешали отдыхать ему. Дедушка хочет все время работать. А Виталька хочет полететь в космос и прославиться.

Виталька встал. Во взгляде, обращенном на брата, промелькнула непривычная для Кимова сына злость.

— Вит…

— Все-таки нет, — пробормотал Виталька. — Все-таки… Смысл? Допустим, я был уже зачат на момент прихода Пандема, тут нечего… Но вот дети, которые были зачаты после его прихода? Почему не устроить так, чтобы и там не было никаких случайностей? Чтобы… самый удачный вариант зачатия?

— А я не самый удачный, — спокойно парировал Ромка. — Зато я настоящий, естественный человек. Да, Пандем?

— Дети, — предостерегающе сказал папа, — я вообще не понимаю, о чем сыр-бор… Давайте музыку!

Ромка хотел еще что-то сказать, но замолчал, прислушиваясь ко внутреннему голосу.

Ким положил руку на плечо ощерившемуся Витальке:

— Оставь. Пан ему объяснит.

— Если бы я хотел прославиться, — сообщил Виталька, — я бы чем-то другим занялся. В фильмах бы снимался… Меня даже звали, у меня лицо обаятельное…

— Виталя, — Шурка поднялся, — пошли, я тебе кое-чего скажу…

Они стояли рядом — двоюродные братья, Витальке пятнадцать, Шурке двадцать один, но разницы в росте (каким огромным казался школьник Шурка рядом с младенцем Виталькой!) уже почти не осталось. Ким смотрел, как они рядом идут к берегу, то есть к краю понтона, и отблеск костра золотит им спины, и как они садятся прямо на песок, и Шурка что-то говорит, но слов не слышно за ровным шумом прибоя.