– Что именно?

– Возможность роста. Очень быстрого роста.

– Если они будут делать дело, то будут расти в табели так быстро, как еще никто никогда не рос.

– Не только это. На казенных заводах… да вообще на всех заводах есть товарищ управляющего по экономике, но нет товарища[63] по экономии. А если боевого поста нет – значит, и задача не выполняется. Во многих случаях, особенно на крупных заводах, для экономии потребуется постоянный надзор. С очень широкими правами. Постоянное контрассигнование документов, проверка обоснованности расходов. Товарищ по экономии…

Николай кивнул:

– Возможно. Возможно все, что не противоречит физическим законам. Ты принят. После церемонии я продиктую Высочайший указ, вечером его зарегистрирует Канцелярия. Присматривай людей и начинай подбирать помещение.

– Со стенами, крашенными корабельным суриком?

Николай усмехнулся той самой усмешкой, которая предвещала многие беды людям. В данном случае – дармоедам и казнокрадам.

– Вот именно, дружище! Вот именно.

Не иначе как нашу аудиенцию подслушали – потому что, когда вышел Государь, а за ним вышел я, от меня просто отшатнулись. Возможно, что и предположили что-то, догадались, если Его Величество изволили гневаться на воров и откатчиков, а сейчас вышли в прекраснейшем настроении – значит, решение проблемы каким-то образом найдено. А меня знали, как и мою репутацию, так что сомневаться, кто будет проводить принятые меры в жизнь, не стоило.

Николай сделал удивительное: выйдя в коридор, он остановился, провел ладонью по не слишком хорошо окрашенной стене, улыбнулся и подмигнул охране и свитским. Те ничего не поняли, но сделали важные и понимающие лица, выражающие готовность к немедленным действиям. А ведь если так рассудить – сама СЕИВК девятиэтажный особняк на окраине не так давно отгрохала, да и стены там явно не суриком крашены…

Вышли на улицу. Снег перестал, зато полил дождь. Мелкий, моросящий. Николай быстро шел вперед, к сухим докам и к сдерживаемой заводской охраной и полицейскими исправниками толпе рабочих верфи. Небо будто плакало…

Выстрел раздался как хлопушка, негромкий треск, точно игрушечного пистона. Один – и тут же еще три, один за другим, в темпе пулеметной очереди. Затем еще два. Только когда один из преображенцев – два метра, косая сажень в плечах – споткнулся и растянулся во весь рост на бетоне, все как из оцепенения вышли. Было сыро, холодно, мерзко, все продрогли, промочили ноги и думали только об этом…

– Справа вверху! – крикнул кто-то.

И мы побежали вперед…

Я шел слева от Государя, отставая на несколько шагов, сразу за двумя казаками Императорского конвоя, охраняющими Николая. Стрелка я не видел и, к стыду своему, не понял, что происходит, пока казаки не бросились на Царя, чтобы прикрыть собой. Но так получилось, что путь вперед был свободен, и я побежал вперед, а за мной еще кто-то. Оружия у меня не было, но мне на это было плевать…