– Финальный матч по регби тысяча восемьсот шестьдесят седьмого, – пояснил «шевелюра». – Чуть больше десяти лет как издан адрес-календарь русской императрицы… но даже его особая роль сейчас не важна. Она сыграна. Не важен и автор дагерротипа – некий японец. Вспышка «магния» выхватила совсем не то, на что рассчитывал бедняга… порошок не стоило применять – изобретен для другого. А вот обратите внимание на девочку…

Он встал, подошел ближе и указал на подростка с грустными глазами, лет двенадцати, который был похож скорее на мальчика.

– Чудеса, господа! Просто чудеса! А каковы лица! – Безухов всплеснул руками.

– Совершено верно, граф… о них и пойдет речь, – человек в дублете в знак признательности галантно поклонился. – Точнее, о ее лице. Она прожила девяносто лет и успела увидеть тысячи детских теней, на асфальте Хиросимы. Теней уже от их лиц. Именно тогда был сделан выбор: чтобы кому-то жить, надо кого-то убить. В категорию «кого-то», один человек вписал детей. Заметьте, даже умирая, он называл себя именно так… и свое лицо считал тоже человеческим. Как и вы… господа. Разница в том, что с тех пор, он никогда не отбрасывал тени. И скрывая это, появлялся на людях только в пасмурный день.

«Дублет» отступил назад, взялся рукой за подбородок, изучая картину, и произнес:

– Ну, пожалуй, начнем.

Через секунду кадр изменился… но понять в чем – было трудно.

– Давайте возьмем сразу лет сорок, – видя недоумение компании, предложил человек и сделал руками отталкивающее движение: половина мест опустела. – Умерли. Естественный процесс. Теперь поняли? – Он обернулся.

– И что? – Новиков сидел вполоборота, уперев локоть в стол.

– А сейчас сначала и каждая секунда – год, – «дублет» среагировал своеобразно.

Первый кадр вернулся, мигнул и сменился, затем снова, снова и снова. Теперь уже было заметно, как места редели. Вскоре пустота заполнила почти всё. Оставалось несколько человек.

– Восемьдесят восемь, восемьдесят девять… стоп!

Кадр замер. Девочка сидела уже одна. И вдруг сбоку в кадре появился человек в кожаной куртке и фуражке таксиста. Он шел по этому же ряду, осматривая трибуну. Будто искал кого-то. Пройдя мимо девочки, он в нерешительности остановился, повернулся и внимательно посмотрел на нее.

– Странно, что не заметил сразу! – издатель забарабанил пальцами.

– Я за вами, – произнес таксист и подал сидящей руку.

– А я ждала вас. Всю жизнь.

Стена дождя скрыла кадр, но проступающие контуры улицы, автомобиля с желтым гребнем на крыше и подъезда, у которого он стоял, говорили о «продолжении». Машина посигналила. Потом еще. Автомобиль тронулся, но затем остановился. Мужчина в форменной кепке, ежась под ливнем, быстро поднялся по крыльцу и позвонил в дверь.