— Госпожа Фернье? — Валери улыбнулась. Канал закрытый; никто без соответствующего доступа не видит, с кем говорит полицейский, и не слышит. Вот и сейчас: Мари не видела, с кем говорит Валери, не слышала ответных реплик. Здорово, что они обе соблюдают инструкции, подумала Мари. Я вот не очень-то соблюдала, иногда… — Валери Обэр, префектура Парижа. Нужно уточнение, для архива. Нет, ничего страшного не случилось. Скажите, вам говорит что-нибудь имя Жана Фернье? — Валери поманила Мари к себе, не отводя взгляда от камеры. Мари увидела изображение — несомненно, это мама Жана. Совсем не постарела, надо же!

— Нет, мадемуазель Обэр, — покачала головой госпожа Фернье. — Ничего не говорит, простите. У нас не было такого родственника. Разве что есть однофамилец, но я о таком не слышала.

— Благодарю вас, — Валери улыбнулась. — Вы не будете возражать, если наш сотрудник придёт к вам домой, кое-что уточнить? Это ненадолго. Разумеется, мы можем вызвать вас в участок…

— Конечно, не возражаю, — кивнула госпожа Фернье. — Пусть приходит, в любое удобное для вас время. Я буду рада помочь полиции.

— Благодарю вас, и здравствуйте! — Валери закрыла канал и посмотрела в лицо Мари. Мари походила на восковую фигуру самой себя, побледнела — посерела; губы её дрожали.

— Марселина, воды! — Валери помогла Мари присесть на стул. — Простите, я не думала, что это вас так испугает. Вы точно хотите присутствовать при разговоре с другими двумя?

— Нет, — бесцветно отозвалась Мари, выпив стакан до дна залпом. — Знала бы, и это смотреть не стала. У неё был такой же взгляд, как в тот раз. У них дома, в Париже, если только они не переезжали, прямо и направо, через коридор, комната Жана. Того, которого она не помнит, её сына. Я стояла на пороге той комнаты, расспрашивала её, а она меня как будто не слышала — не отвечала на вопросы о Жане. Сейчас у неё было такое же лицо.

— Мари, — Валери присела рядом. — Вы можете рассказать, что случилось? Почему вы их ищете?

— Вы посмеётесь надо мной, — Мари покачала головой. — А потом, наверное, арестуете. Или отправите в Бедлам.

— Мы поговорим неофициально, — Валери сняла свой жетон полицейского. — Срочных дел на сегодня пока нет. Пройдём, куда укажете, и поговорим. Ни смеяться, ни считать вас сумасшедшей никто не станет. Скажите только одно: есть ли на вашей совести тяжкое преступление? Если есть, мы просто не станем говорить.

— Нет, — Мари помотала головой. — Закон я не нарушаю.

* * *

Молчаливая обычно Марселина заговорила первой, едва Мари закончила рассказ.

— Как в сказке, — покачала Марселина головой. — Простите, если это вас задевает. У нас записано тринадцать типовых городских легенд, из разных городов, про то, как можно стать дросселем. У детей богатое воображение. То, что вы рассказали, повторяется чаще остальных. Скажите, ту местность, в которой всё это случилось, обследовали?