«Бабка» продолжала истерику, готовясь перейти от слов к делу. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы к воротам в это время не направилась другая повозка, а точнее, сразу несколько. Привратник, заметив торговый караван, резко подобрел, предчувствуя крупный куш. Купцы всегда старались выбраться из города побыстрее, а за скорость досмотра взималась дополнительная плата.

– Так, пацан, чтобы через минуту духу твоего тут не было!

– Спасибо, дяденька!

Тряпки мигом вернулись на повозку, кляча с трудом стронулась с места, и беглецы оказались за воротами. Преодолев милю, старая кобыла сбавила ход.

– Я же говорил, у нас все получится, – выбрался из тряпок Варио.

– Хорошо караван подоспел. Иначе…

До тех пор пока назойливый кобель не перестал лаять, провожая скрипучую «карету», Царькова не покидало ощущение, что за ними кто-то пристально наблюдал и после выезда из города.

Он был недалек от истины. Мужчина в сером плаще, прибывший в город накануне днем, взглядом провожал телегу, пока та не исчезла из вида. Потом он достал лист бумаги и принялся писать: «Госпожа, черный пес долго преследовал повозку со старухой и внуком. Обыск ничего не дал, правда, стражник не пожелал копаться в ворохе вонючего барахла, перепоручив работу пацану. Лошаденка едет медленно, нагнать не проблема. Жду указаний. Давкизо».

Пару миль лошадка еще продержалась, но потом встала, будто напоролась на невидимую стену. Дикинио погладил клячу по морде и протянул сухарь, надеясь, что старушка клюнет на угощение, однако та лишь вздохнула и рухнула наземь.

– Приехали! – грустно сообщил малец.

Царьков давно хотел покинуть повозку, но его удерживал пернатый, опасаясь, что кто-то может их увидеть, да и сейчас Варио не хотел отказываться от езды.

– Пусть парнишка впряжется. Путь как раз с горки, тут много сил не потребуется.

– Ну уж нет! – возмутился Леонид, которому давно хотелось избавиться от ароматных вещей старухи. – Считайте смерть лошадки сигналом Наднебесного, который велит нам покинуть дорогу и шагать дальше своим ходом.

Он начал подниматься, но тут не выдержала телега. Задняя ось переломилась пополам, и «бабку» вместе с барахлом и одурманенным рингуном выгрузило прямо на пыльную дорогу. Животное с трудом поднялось на лапы и, пошатываясь, направилось к ближайшим зарослям.

– Дикинио, вот нож, освободи мой шест, – велел мужчина, вручив ему чирхазский кортик, а сам взял торбу и направился переодеться.

Дорогу, по которой они двигались, окружали заросли кустарника. Царькову они напоминали шиповник, правда, без колючек, но плоды были той же формы, разве чуть крупнее.