Илья жил с семьей в Пригороде, между двумя крепостными стенами. Здесь обитало около тридцати тысяч жителей, считавших себя последним оплотом цивилизации. Народ здесь был пестрый и разномастный -в основном, бедняки, ворье, шарлатаны, пьяницы, фермеры, немногие уцелевшие артисты и просто странные и подозрительные личности. Работяг было больше всего. Жители Новинска очень часто нанимали бригады рабочих для своих нужд – горожане, считавшие себя элитой, брезговали черной работой – в этом плане изменилось мало что. Для большинства пестрого сброда, обитавшего между стенами, получение гражданства было заказано. Некоторые и не хотели там очутиться, предпочитая вольную жизнь на просторе.

Жили здесь на грани выживания. Кормились в основном за счет своих жалких огородиков. Фермеры все еще привозили продукты на рынок, но мало у кого были деньги, или что-то на обмен, чтобы покупать привозную еду. Зимой было тяжелее всего. На улицах нельзя было встретить ни единого животного, даже грызуна. Люди ставили ловушки даже на полевок в окрестных полях. Тех, кому счастливилось получить работу в городе, считали счастливчиками, завидовали черной завистью…

Новинск стал анклавом еще в самом начале эпидемии. Долгое время городское начальство отказывалось признавать тот факт, что в стране началась пандемия. Когда, наконец, очевидное было признано, закрывать город и переводить его на военное положение, было несколько поздновато. Конечно, все въезды в Новинск были перекрыты еще Черной зимой, в городе был введен комендантский час, главврач рапортовал, что Институт Гамалеи с успехом разрабатывает вакцину, и скоро ситуация будет урегулирована, но… Пандемия косила людей, и особого смысла в изоляции города не было вообще.

После вспышки заболеваемости в Новинске, городская власть прекратила свое существование, воцарилась анархия. Мародеры и мелкие преступные группировки пытались взять в свои и руки контроль над районами города, но вирус косил всех без разбору, не разбирая, где праведник, где грешник. В результате во всем городе осталось тысяч десять человек – для города-миллионника это было ничто. Когда кончился мор, выжившие стали выбираться из безопасных убежищ, из своих квартир, сбиваться в группы, тесниться друг к другу, сплачиваться чтобы выжить. Больных расстреливали без предупреждения, достаточно было лишь одного подозрения.

И сразу же возникли стены – все отгораживались ото всех, стремясь во что бы то ни стало не только обезопасить себя от соседей, но и установить в своей общине собственные порядки, на которые никто не претендовал.