После ужина отшельник попросил ученика принести свои клинки. Отшельник принял их, долго рассматривал со всех сторон и под разными углами, а затем отложил их в сторону и протянул Виктору ножны со своими, сказав при этом:

– Возьми мое оружие. Мне оно служило верой и правдой уже много лет. Правда это или нет, но многие считают, что вещи хранят «отпечаток» своих владельцев до конца своего существования. Быть может, мои знания каким-то образом отразились на этих клинках, и это поможет тебе в предстоящей битве. В любом случае, даже если не верить во всю эту мистику, я просто хочу, чтобы мои мечи вновь побывали на арене.

– Ты сказал «вновь»? – прищурился Виктор. – Что ты имеешь в виду? Ты что, сражался как гладиатор?

– Как па’вухаррен – да, – кивнул отшельник. – И не только сражался, но еще и долгое время был наставником юных па’вухарренов. Но прошу тебя о большем не интересоваться, то для меня закрытая книга, абсолютно неприятная информация. Просто знай, что я прекрасно понимаю, каково тебе там будет, и всем сердцем за тебя переживаю. Знай, что я стану следить за тобой и молиться своим богам. Возможно, через меня они помогут и тебе.

– Ты полон сюрпризов, Джамаф, – усмехнулся иномирец. – Может, если ты не раз выступал на песке арены, расскажешь о чем-нибудь кроме фехтования? Есть какая-нибудь еще информация, которая мне поможет во время поединка? Какие-нибудь секреты, удачные положения на самом ристалище или что-нибудь еще подобного рода.

– Увы, нет. Там тебе придется положиться только на себя, свою смекалку, ловкость рук и ума, на умения и эмоции. Эмоции – это тоже очень важно. Иногда их нужно полностью отключить, чтобы трезво оценить ситуацию и не стать обиженной жертвой собственной невнимательности. А иногда нужно включить на полную свою ярость, свой гнев, чтобы задавить врага эмоционально, попутно кромсая его тело со скоростью орла, пикирующего на полевую мышку. Решать, какую эмоциональную окраску принять в тот или иной момент, тебе нужно самостоятельно уже на месте. Никто тебе этого не подскажет. Всему, чему можно научить, я тебя уже научил. Остальное – дело наживное.

– Наживное, скажешь тоже, – грустно покачал головой Виктор.

Еще несколько дней длился период интенсивного отдыха. Когда одним утром Джамаф практически пинками разбудил иномирца, тот, протирая глаза и зевая, спросил:

– Что такое? Снова тренировки?

– Нет. Поедем в город.

– Зачем? Игры на арене только завтра! Дай мне еще поспать, будь же челове… пепель… будь хорошим парнем, а?

– Извини, буду плохим. Вставай, умывайся и завтракай – я все расскажу по пути.