- Нет, - негромко ответил Лесс. - Этот брат... Натасий оказался сущей крысой - подговорил помощника настоятеля, чтобы оставить тебя в порту.

   - Мхм, - удовлетворенно кивнула Мила, вытягивая ноги на лежанке. Нечто подобное она и ожидала. Мда, надо будет все-таки поговорить с этим Натасием... но только утром. Эмилия зевнула, плотнее закуталась в колючее шерстяное одеяло, и даже не заметила, как уснула, убаюканная тихим потрескиванием и мягким теплом костерка.

   ***

   Отец Ассикакий сладко причмокнул и, довольно улыбнувшись, нежно приобнял золотистый свиной окорок. Ммм, копчененький, с розмарином и фенхелем. Дааа! И пивко с пеной! Ячменное, свежее и вкус такой приятный, хлебный! Такое только у них в обители и варят! Ассикакий вновь сидел в просторной светлой трапезной, расцвеченной цветными витражами стрельчатых окон. В монастыре день Светлой Максии - праздничный стол ломится от всевозможных яств и вин: тут и гуси, фаршированные грибами и сыром, и стерлядочка под сметанным соусом, и перепелочки в вине припущенные... А на десерт обязательно пирог с фруктами из монастырского сада! И посреди всего этого великолепия... брат Натасий?!! А он что здесь делает?!!

   - Святой отец!!! Святой отец!!! - Ассикакия нещадно затрясли. Исчезли и гуси, и стерлядочки, и перепелки, даже окорок куда-то уплыл. Святой отец потянулся к нему, желая ухватить хоть то малое, что еще осталось, но вместо этого его пальцы наткнулись на серую мешковину монашеской ризы. Тьфу ты, Бессово отродье!

   - Натасий!! Что опять стряслось?? - помощник настоятеля сердито нахмурился, натягивая на себя меховое одеяло, подаренное прихожанами.

   - Святой отец, я должен покаяться! - монах рухнул на землю. Ассикакий удивленно посмотрел на его лысеющую макушку и, чуть помедлив, ответил:

   - Ну-у... кайся.

   - Святой отец, я был не прав, простите меня!! - запричитал монах, вцепившись в край одеяла. - Я оговорил одного человека! Простите меня!! Он совсем не такой! Он хороший!! Прошу оставьте его!!

   - Хорошо-хорошо! - торопливо ответил Ассикакий, вырывая у него одеяло. - Я прощаю тебя! Прощаю!! - он несколько раз нарисовал в воздухе руну благословления и подал руку. Натасий смачно чмокнул ее и судорожно держа, продолжал каяться.

   - Ясно-ясно, - соврал святой отец, пытаясь высвободить руку. - Но я пока так и не понял, про кого ты говоришь.

   - Как?? - Натасий на мгновенье оторопел, выпустив руку помощника настоятеля, которую тот тут же убрал в рукава. - Тот детина, которого вы хотели... то есть я хотел, а вы мне уступили... Ну тот бородач, который должен остаться в Марьце.