Медленно прошествовав внутрь, и бросив в серебряную чашу символическое пожертвование в один золотой, Иллиншари сделала особый жест рукой, давая телохранителям понять, что ей требуется больше свободы, после чего медленно направилась в глубину огромного светлого помещения. Сводчатый потолок, расписанный яркими картинами из легенд, парил где-то невообразимо высоко. Белый мрамор звонко встречал каждый шаг девушки, но благодаря невероятной акустике, она слышала только свои шаги и почти не различала иной, приходящий со стороны, шум. Ей стало казаться, что она плывет в пустоте, до боли одинокая и беззащитная. А впереди уже манили к себе алтари и жертвенные камни. Лишь у небольшого количества Богов имелись статуи с изображением их облика. Им был отдан дальний зал, имеющий круглую форму. Восемь Старших Светлых Богов.

Там. В центре этого зала, равноудалено от всех алтарей, из белоснежного пола возвышалось матово-черное природное образование, бывшее на самом деле древним артефактом. Именно туда девушка и стремилась. Но, для начала, нужно было соблюсти все правила.

Изобразить из себя наслаждающуюся окружающей красотой эльфийке ничего не стоило. Она в действительности в восхищении впитывала в себя атмосферу Храма. Для подавляющего большинства народов эльфов тонкое чувство прекрасного было абсолютной нормой, и Эйлендроур не являлись исключением. А Храм, надо признать, был произведением искусства.

Редкие служители и младшие жрецы с удивлением взирали на скользящую среди обители Светлых Богов фигурку темной эльфийки. Дроу уже давно вели довольно замкнутый образ жизни, поэтому смуглые кончики длинных ушек, торчавших вверх и совсем чуть-чуть в стороны из матово-серебряных густых волнистых волос, неизменно притягивали взгляд, вызывая легкое недоумение.

Иль вознесла молчаливую просьбу Рами, богине богатства и плодородия, за весь свой народ, и, не мелочась, бросила в персональную чашу ее подношений еще пять золотых, после чего медленно двинулась дальше. От статуи к статуе. От алтаря к алтарю.

Кесс. Его статуя стояла последней, у которой на краткий миг замерла девушка. Ее взгляд скользнул по мраморному капюшону, скрывающему лик Бога Удачи, и она, неспешно развернувшись, двинулась в сторону темного камня.

Ее узкая кисть с показной небрежностью протянулась к гладкой поверхности одной острых граней артефакта. На лице с трудом удерживается выражение легкой заинтересованности и любования необычным элементом обстановки, столь не соответствующим окружению, но так искусно в него вписанным. Касание.