— и всё.

Гном смотрел на меня как убогого — он был поражён и некоторое время ходил качая головой…

Потом с какой-то непередаваемой жалостью в голосе сказал.

— тогда вы в этом мире не жильцы, и нам не соперники ни в чем -

Использовать основной метод запоминания больших объёмов структурированной информации — чисто для развлечения…

Определённо ты из странного мира…

Да письменность и палантиры — это костыли, протезы памяти тем ущербным, кто лишён дара мелодичной рифмовой речи и не может не то что составить срифмовать-зашифровать простое краткое песню-донесение с разведданными, но и запомнить сам…

Понятно теперь почему ты нося с собой боевой палантир при опасности за мечи хватаешься — у тебя боевая песня окружающего мира преобразовать не умеет… Он махнул рукой… Примерно так истово верующие разговаривают с атеистами и наоборот — со смесью жалости и презрения понимая что у собеседника орган, которым веруют не вырос ещё. Или уже атрофирован. Или наоборот — орган жажды истины и готовности принять её как есть, какой бы она не оказалась. И быть готовым изменить хоть на противоположную её под напором новых фактов.

Любое хорошо заклинание — это сложный структурированный текст, замкнутый в незамыкаемых своих частях через музыку, дополнительно прошитый ею для прочности, компактности, и цельности… И нельзя там сфальшивить ни ноты, так же как и ни буквы. Как же ты вообще что-то умудрялся колдовать… Чему тебя учили…

— на рукояти нашего палантира что за письмена?

— да так, записки о простых вещах — как вес бочки например узнать, зная её размер, объём пирамиды, время по солнцу… Ну такие школьные…

— вот-вот, похоже ваши знания о магии всех орков — такие же — на уровне младшей школы — слышал что оно как-то так, а как оно там в точности и главное — почему именно так а не эдак — не-а, не торкает.

Он неожиданно приятным густым баритоном пропел какое-то четверостишие, на стене возник тускло-оранжевый овал, стянулся в точку, он подставил руку — точка исчезла и в руку ему упал большой кристалл… Ай, горячий, начал он подбрасывая его как картофелину… Подул и наконец взял в два пальца — показал мне — кубик, сверкнул, с монету размером… Не силён в многогранниках — что-то типа усечённый куб — у каждого угла куба если стесать вершинку…

— позволь свой малхус?

Я дал… Он положил на обух лезвием кверху и пропел на сей раз что-то речитативом постепенно ускоряясь, потом быстро приложил камень к эфесу и вбив как бы кулаком гвоздь вонзил в эфес кристалл, закончив чем-то похожим интонационно на «аминь» с таким же движением руки. Протянул мне…