«Су… ой, Великая. – Семех и в мыслях боялся оскорбить начальницу. – А как ты предлагаешь мне бизнес вести? На одних откатах и крыше разоришься! Да и конкуренты не дремлют, за удобными площадками под застройку – длиннющая очередь… Эх, мне бы этой пирамидки на месяц хватило… Как теперь на встречи буду ездить? Ну… Великая…» – досадовал он, уважительно вручая девушке накопитель.

Надо было и жертвенный нож отдать, но пожадничал. Он был новенький, впервые опробованный, и так приятно пах остатками силы, что рука не повернулась. Вероника лишь презрительно скривилась, позволив своему ухоженному личику на мгновенье испортиться. По слухам, дома она держала целый гарем, в котором была опытная визажистка.

С этим ножом и попался.

Семех выехал последним и вляпался в план «Перехват». Наскоро припрятанное тело девушки, превратившейся в старуху, нашли быстрее, чем предполагали «серые». Нехорошее было место, неудобное. Неподалеку располагался дачный поселок, и собак скорее всего бегало – не сосчитать. На рассвете их, конечно, видно не было, но Сергей бы на месте старшего поостерегся. Наверное, выкопала какая-то сучка на выгуле, и дачники, а их здесь круглогодичных полно, тут же подняли вой.

На посту ДПС гаишники нашли в багажнике нож – и пошло-поехало. Теперь Семеху приходится сидеть в отделении милиции и ждать допроса. Или Вероника раньше приедет – он успел с ней созвониться. Это была маленькая месть: забрала силу – выручай. Не будь она такой жадной, то кивнул бы Сергей тормозившему его сержанту и поехал бы дальше. Ничего, Вероника скоро все здесь поправит, и следов его задержания не останется ни в одном протоколе.

В спортзал меня привели на следующий день после просьбы. Маты, турник, шведская стенка, гантели, штанга, баскетбольные кольца, на полу разметка – все как обычно. С удовольствием пробежался по кругу, размялся, не обращая внимания на любопытные взгляды моего сопровождающего и пятерых занимающихся на матах коротко стриженных парней в тренировочных штанах и тельняшках. Я был босиком и в джинсах – спортивную форму мне выдать не удосужились. Принялся проводить бой с тенью. Тело слушалось сносно. Не по причине нездоровья, а из-за застоя. В ускорение не входил, но чувствовал, что могу. Не в полное, которое устраивала Синя, расходуя силу Жизни, а в «нормальное», за счет ресурсов моего измененного организма. Свободно двигаться, растягиваться, выполнять привычные движения и связки было очень приятно, душа пела.

Кто бы сомневался, что те ребята – не просто спортсмены, как бы на огонек заглянувшие и случайно с арестантом столкнувшиеся; они, как я и думал, подошли в разгар работы.