– Какой налет, курсант?

Тихон сообразил. Не о вражеском налете речь, а о его часах, проведенных в небе.

– Пятнадцать часов.

– Самостоятельно управлять умеете?

– Так точно!

– Казарму летчиков и штаб разбомбило, надо вывезти в тыл знамя части и документы.

– Слушаюсь! Только на чем?

Знамя части – ее символ, святыня – это Тихон еще во время «срочной» усвоил.

– В дальнем правом углу стоит невредимый самолет. К полету готовился, да летчик с механиком погибли.

– Слушаюсь!

– Прогревай мотор и жди. От самолета – ни на шаг…

– Карта полетная нужна и конечный пункт назначения.

– Все посыльный доставит.

Командир повернулся и ушел. Тихон же поплелся в дальний правый угол. Вот влип! Он же самолетом не управлял никогда!

Хотя У-2 и был примитивен, летные качества его были высокими, и стоило на разбеге набрать 65–70 километров, как он взлетал сам. Прощал неопытным пилотам самые грубые ошибки, в штопор сваливался только при условии потери скорости почти до нулевой и выходил из него быстро. В полете держался устойчиво, брось ручку и педали – сам будет держать курс и горизонт.

Тихон подошел к самолету в смятении. Боязно было – а ну как не справится? Забрался в кабину. Ха! Да здесь приборов не больше, чем у добротного дельтаплана. Указатель скорости, вариометр, манометр давления масла в двигателе и указатель температуры. А тахометр и вовсе на средней стойке, за кабиной. Так, педали, ручка горизонтальных рулей… А еще бензокран да справа – ручка заливного насоса.

Проще не бывает, освоился за десять минут. В кино видел, что для запуска надо прокрутить винт, – так и мотор дельтаплана можно запустить таким же способом.

За ознакомлением с кабиной он не заметил, как к самолетику подошел молодой лейтенант в сопровождении политрука. На груди у лейтенанта автомат ППД, за спиной – туго набитый «сидор», как называли вещмешок. По-хозяйски забросив «сидор» в заднюю кабину, лейтенант забрался в самолет.

Но Тихон повернулся к нему:

– А винт кто крутить будет?